Но Антон все еще надеялся. Его мозг работал сейчас так же напряженно, как компьютер, хотя и не так быстро.
– А этот человек в записи не говорил никаких математических формул?
– Да нет, – пожала плечами Анна. – Самое обычное письмо на родину – жив, здоров, работаю... И пятнадцать минут такой вот болтовни.
– Угу... – промычал Антон и снова ушел в поиск.
Через пятнадцать минут ключ был найден. Функция длиной в две стандартные строки пряталась на служебных треках диска, которые компьютер в обычном режиме игнорирует. Не говоря пока Анне ни слова, Антон задействовал функцию, и умная машина начала отделять смысл от хаоса. Результат, выданный на экран, также напоминал предсмертный бред сгоревшего компьютера, но теперь в нем была уже структура. Антон быстренько повторил частотный анализ и с облегчением откинулся на спинку кресла.
– Это шифровка, – сказал он Анне, и теперь голос его звучал уверенно. – Здесь примерно десять процентов текста, а остальное графика. Всего около двух гигабайт информации.
– Ты уже разгадал? – удивилась Анна.
– Пока нет, но уже скоро.
– А откуда ты тогда знаешь про графику, текст?
– Графику легко отличить по часто повторяющимся компонентам. Смотри, вот этот набор символов повторяется на протяжении всего массива, меняется только чередование...
Он и сам не заметил, как начал называть Анну на «ты». Она не возражала – то ли заразилась азартом и энергией Антона, то ли увидела в нем уже коллегу, брата по разуму, с которым необязательны дежурные формальности.
– Подожди минутку, – тихо сказала Анна и достала из кармана крошечную радиостанцию.
Антон, не обратив внимания на ее слова, продолжал возиться с шифром. Его прямо-таки раздирало любопытство: что могло таиться на этом диске с бесхитростным семейным посланием простоватого араба?
– Андрей, это я, – проговорила Анна в микрофон радиостанции. Голос ее звучал прохладно и напряженно. – Зайди, пожалуйста. Нет, я не об этом. Нет, об этом поговорим потом. Зайди, это действительно важно.
Антон понял, что она разговаривает с Сергеевым, и насторожился. Неизвестно, что скажет начальник лагеря, когда увидит его копающимся в секретной ведомственной сети.
Он продолжал работать – устанавливал режимы поиска биграмм, разбивки на гласные-согласные-пробелы, вычленения слогов и окончаний. Правда, пальцы бегали по клавишам уже не так азартно.
Когда в комнату вошел начальник лагеря, Антон невольно напрягся. Сергеев удивленно сдвинул брови, нахмурился, крутя пальцами свою бамбуковую палочку. Анна тут же взяла его за рукав и потянула на улицу.
– Идем, нужно поговорить.
Антон решил воспользоваться их отсутствием. Ему нужен был табличный вариатор. Наверняка похожая программа была и в сети ЭКОПОЛа, но Антон предпочитал пользоваться своими инструментами. А потому, выждав несколько секунд, приказал компьютеру немедленно выйти в федеральную почтовую сеть и связаться с Курском.
– Але! Кто это?.. – услышал он голос Витьки Сапожникова.
– Витя, это я, Антоха. Мое барахло еще цело?
– Конечно! А почему я тебя не вижу? И где ты пропадаешь, я уже раз восемь пытался на тебя выйти. Даже Система не отвечает.
– Потом расскажу, – тихо сказал Антон, приблизив голову к микрофону. – Витя, найди мою директорию «ВАРИА-ТАБ» и срочно слей ее на меня.
– Сейчас сделаем. Я тебе минут через десять перезвоню, ты на каком номере?
– Витя, через десять минут будет поздно, сливай сейчас! – Он нашел наконец замаскированный видеоглазок и щелкнул выключателем. На том конце провода его сразу увидели. Да и сам он получил возможность лицезреть всклокоченную Витькину голову.
– Ой, а где это ты?
– Все вопросы потом, начинай скачивать файлы.
– Но я не могу сейчас перегрузиться – у меня слетит восьмой уровень «Подземных демонов», а я почти месяц пилил защиту...
– Витя, начинай, черт тебя побери!
– Ладно, – испуганно согласился Витька.
По экрану пробежала рябь – телефонная линия была перегружена одновременной передачей информации и телевизионного изображения. Но через минуту обычное качество экрана восстановилось.
– Все! – доложил Витька. – Принял нормально? Да, кстати, про тебя Джамбул спрашивал! Или я уже говорил?..
Антон хотел было ответить, но тут Витька посмотрел куда-то ему за спину и удивленно округлил глаза.
– Ой, а это кто?
Антон резко обернулся и увидел, что Анна и Сергеев уже вернулись. Он рефлекторно ударил по клавишам, и соединение отключилось, закрыв окно с Витькиной физиономией.
– Это еще кто? – недовольно спросил Сергеев, кивнув на экран.
– Один друг, – смущенно пробормотал Антон. – Я одолжил у него одну программку...
– Ладно, потом обсудим. Анна сказала мне, что... В общем, что у тебя вырисовывается? Еще много работы?
– Теперь уже нет. Скоро вы все увидите...
Он торопливо повернулся к монитору, как будто боялся, что сейчас его прогонят. Присутствие Сергеева очень смущало.
Антон наконец начал вычисления. Довольно быстро он определил, что из числа символов шифровки легко извлекается корень пятой степени – результатом оказывалось почти целое число. Он построил на своем вариаторе пятимерную таблицу и начал вертеть ее, как кубик Рубика. Одновременно компьютер анализировал полученные результаты, помещая в регистратор то, что более всего походило по структуре на осмысленный текст.
– Это не русский язык, – определил Антон через несколько минут, хотя текст еще не был расшифрован.
– Естественно, – тихо ответил Сергеев. – Ты уже заканчиваешь?
– Да! Осталось самое легкое. Можно сказать, я свою работу сделал, остальное доделает компьютер.
– Да? – Сергеев хмыкнул. – Ну, раз так, можешь быть свободен. Между прочим, ты опоздал на ужин. Иди, пока столовая не закрылась.
– Ничего, ради такого дела я могу и без ужина, – улыбнулся Антон.
Однако Сергеев решительно подошел и положил ему руку на плечо.
– Я же сказал: ты можешь быть свободен, – настойчиво повторил он.
Антон возмущенно уставился на начальника лагеря. От обиды его даже бросило в жар. Еще бы – после того, как он сделал самое трудное, в момент, когда желанный результат вот-вот появится на экране, когда нетерпение уже заставляет ерзать и чуть ли не подпрыгивать на стуле, – в этот самый момент его выгоняют, как мальчишку!
– Ну? – Сергеев выжидательно наклонил голову.
Антон встал, изобразил на своем лице как можно больше возмущения и вышел, открыв дверь ударом ноги. Обида душила его, когда он не чуя под собой ног шел к домику. Не отпустила она и когда он, не разуваясь, свалился на свою кровать. Сержант пробормотал что-то, но Антон ничего не слышал и не отвечал.
В этот момент ему хотелось все бросить, всех послать к чертовой матери и уйти из лагеря, гордо подняв голову. Лишь одно обстоятельство не позволяло падать духом – гордость за самого себя и свою умную голову. Ибо он сумел то, чего не осилил даже могущественный ЭКОПОЛ! Но что толку – он не смог увидеть плоды своего труда. Его даже не похвалили, спасибо не сказали. Выставили за дверь, как дворового пса...
Чтобы отвлечься от грустных размышлений, Антон стал размышлять над той интригующей информацией о здоровье Евгения Моисеева, на которую наткнулся в каталоге «Переписка». Он понимал, что стал обладателем сведений, которые дорого стоят. Разумеется, он не стал бы никому их продавать. Во-первых, он старался по возможности придерживаться морального кодекса «честных хакеров», которые охотились за чужими тайнами не из-за корысти, а ради одного лишь интереса. А во-вторых, ему, как системщику-патриоту, была небезразлична судьба знаменитой фирмы и ее продукции, благодаря которой страна обрела мощное влияние на международном рынке. Он уважал конструктора Мельникова, он гордился, что живет в государстве, в котором был изобретен знаменитый на весь мир «Хризолит». И никакие деньги не могли изменить его принципов. Так по крайней мере ему казалось.