Ах'мик, вырванный из объятий сна, попытался было подняться с лежанки, чтобы схватить оружие, но не мог сбросить покрывавшие его оленьи кожи. Тем временем враги ворвались в его вигвам. Один из них схватил единственную дочь Ах'мика, Мем'ен гва29 , за длинные черные волосы и выволок из хижины.
Ах'мик слышал крики о помощи, но был бессилен. Мягкие кожи, как веревки, опутали его. Крик и шум сражения скоро прекратились. Ах'мик не знал, попали ли его близкие в плен или враг был отбит. Вдруг в вигвам вошла Мем'ен гва. В руке она держала перо орла. Ах'мик еще раз собрал все силы. Наконец, ему удалось избавиться от пут.
Ах'мик проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Открыв глаза, он сразу же сел и чуть было не опрокинул склонившегося над ним Миш'ва вака. Воин сразу же потянулся к томагавку: в его ушах все еще гремело сражение.
— Дух моего брата видел, должно быть, страшные сны, потому как брат мой был очень беспокоен, — сказал Миш'ва вак.
Ах'мик попытался овладеть собой. Прошло некоторое время, прежде чем он смог сказать:
— Племя лисов напало на наш лагерь. Оно взяло в плен Мем'ен гва.
Лицо Миш'ва вака стало серым. Он давно хотел взять в жены Мем'ен гва. И раз ее отец глазами своей души видел нападение на лагерь и пленение дочери, то пренебрегать столь красноречивым предостережением было нельзя.
— Они увели с собой твою дочь?! — воскликну: он, потрясенный злой вестью.
— Да, но она вернулась.
— Убежала или ее отбили? — порывисто спросил Миш'ва вак.
— Не знаю. Мой дух слишком быстро вернулся в тело.
— Плохо он сделал, плохо… — с горечью заметил Миш'ва вак, тешивший себя надеждой, что именно он спас Мем'ен гва. Если бы Ах'мик увидел это глазами духа, то так, наверное, и было бы.
— Проклятое племя, лисов… — гневно проговорил Ах'мик. — Они снова собираются напасть на нас.
— Раз духи предостерегают моего брата, значит так должно быть, — согласился Миш'ва вак. — А мой брат уверен, что это было племя лисов?
Ах'мик серьезно кивнул:
— У того, кто схватил Мем'ен гва, была голая голова, а на ней красное оперенье с пером орла.
— Это фоксы, наверняка, фоксы! Они бреют и украшают свои головы. Мем'ен гва держала в руке перо орла?
— Кажется, да!
— Это добрый знак. Мы победим, если сумеем опередить их.
— Мой брат хорошо говорит. Мы должны отправиться в поход против лисов и сауков. И тогда упредим их.
— Раз духи объявили моему брату свою волю, им нельзя перечить. Когда Ах'мик объявит, что хочет ударить по лисам и саукам, к нему присоединится много воинов. Я тоже приму участие в походе.
— Как только мы вернемся в лагерь, я посоветуюсь с шаманом, правильно ли мы поняли волю духов?
— Я уверен, что он подтвердит наше предположение.
— Лисам и саукам надо преподать хороший урок. На рассвете мы отправимся в путь. Как чувствует себя наш пленник?
Услышав вопрос, Миш'ва вак смутился.
— Его дух все время пытается покинуть тело, — ответил он. — Я не мог даже как следует накормить пленника. Он без сознания. Может, медведь мстит ему?
— Значит, он не сможет идти самостоятельно?
— Он без сознания. Это задержит наш поход против лисов и сауков, а мы без промедления должны выполнить волю духов. Ты поступишь разумно, если убьешь его.
— Я подумаю, как поступить с вахпекутом, — ответил Ах'мик. — Пусть Миш'ва вак теперь отдохнет. Я буду сторожить.
Сказав это, он сел у тлеющего костра. Миш'ва вак опустился на лежанку.
Ах'мик сидел задумавшись. Он все еще находился под впечатлением сна, который, как и все индейцы, считал явью. По их повериям, когда человек засыпал, то душа его покидала отдыхающее тело и вела нормальную жизнь в мире духов. Именно тогда духи подсказывали человеку, как действовать дальше. Они предупреждали об опасности, объявляли волю таинственных сил, становившуюся законом для всех живых существ.
Ах'мик всегда следовал указаниям неземных сил.