Ну… и тогда замуж?
Квини покраснела: отчего заговорил об этом Рунцельман?
Однако она овладела собой.
— Почему вы так думаете, мистер Рунцельман?
— Да уж Гарольд Бут слишком нетерпелив.
— Индейцу подобает быть терпеливым. Охотнику Долго приходится лежать в засаде, прежде чем он дождется нужного момента, — неожиданно игриво произнесла она, стараясь скрыть от Рунцельмана смущение.
Рунцельман понял, что она ни о чем не догадывается. Квини могла быть скрытной, но так искренне разыгрывать незнание вряд ли бы сумела.
— Стоунхорн арестован, — сказал он.
— За что? — спокойно спросила Квини.
— Он убил Гарольда.
— Кто это сказал? — Квини не проявила никаких признаков волнения.
— Цепочку, которую Гарольд всегда носил на шее, нашли у Стоунхорна, и, кроме того, он не может объяснить, где провел ту грозовую ночь, когда в последний раз видели Гарольда.
— Ну, где-нибудь-то он должен же был быть.
— Разумеется, ведь он не дух, хотя иногда и похож на него.
— Что же он говорит?
Рунцельман отлично понимал, что несколько превысил свои полномочия. Он не должен был расспрашивать Квини и, конечно, не должен был информировать ее о том, что произошло. Ему только поручили доставить ее как свидетельницу. Но, зная Квини, он предвидел, что там она скажет еще меньше, чем Джо Кинг — Стоунхорн. Здесь, у горшечницы, с ней легче было поговорить. Тем более что он не хотел подводить Квини, хотел, насколько возможно, помочь ей, чтобы не впутывать ее имя в дело. И он ответил девушке:
— Стоунхорн отказался давать показания.
— Почему?
— Ну, это знает только он сам.
— Но ведь это не в его интересах.
— Если он убийца, это — единственное средство затянуть дело. Ведь нет никого, кто бы мог засвидетельствовать алиби Джо Кинга. Косвенные улики достаточно убедительны. На сей раз его осудят.
Квини опустила глаза.
— Кассирша супермаркета видела тебя вечером перед грозой. — Это был его следующий пробный камень.
— Что ж такого? Я покупала мясо и хлеб.
— Верно, так и сообщила кассирша. А ночью раздались выстрелы, которые многие слышали, и найдены убитые. Твой отец заявил об этом, и Джо Кинга арестовали, потому что он и раньше был заподозрен в убийстве.
— Гарольда нашли среди убитых?
— Нет, среди этих бандитов его не нашли. Личности убитых нами установлены. Стоунхорн был когда-то в их компании. Они заслужили бесславный конец и нашли его. Схватка между бандитами. Это наш суд не тревожит.
— Так в чем же дело? Зачем ты пришел сюда?
Рунцельман усмехнулся в душе: девушка была неглупа.
— Старший судья хочет тебя допросить, так как ты одна из тех, кто последний видел Гарольда и Джо перед грозой.
— Хорошо. Когда я должна прийти?
— Лучше сейчас. Но если ты хочешь сперва поговорить с твоим отцом, то я под каким-нибудь предлогом дам тебе эту возможность.
— Не о чем говорить.
Рунцельман вздохнул с облегчением.
— Тогда пошли. По крайней мере, быстрее все кончится.
Они направились к помещению суда племени. Когда Квини вошла в комнату старого судьи, он был один, Рунцельман, сопровождавший Квини, тоже вышел.
Судья движением руки предложил Квини сесть.
— Очень жаль, Квини. Ты хорошая девушка, из почтенной семьи. И вот теперь только из-за того, что тебя приветствовал этот бандит, и… и… из-за того, что ты!.. ты!.. ответила ему, ты будешь втянута в дело, которое называется «Дело Джо Кинга». Как видишь, лучше держаться подальше от таких людей. Но что случилось — то случилось.
Лицо Квини выражало ожидание, и судья продолжал:
— Речь идет об убийстве, и нашему суду тоже предстоит решить вопрос о жизни и смерти. Надо, чтобы не было больше убийств, чтобы этот случай, когда среди нас оказался убийца, был последним.
Квини молчала. Но от нее и не ждали ответа.