Надеюсь, нам удастся оправдать его, мисс Тернер, сказал Шерлок Холмс. Обещаю вам: я сделаю все, что в моих силах.
Вы ведь уже читали показания и, наверное, составили предварительное мнение? Не находите ли вы, что у обвинения есть слабые места, некоторые несоответствия? Вам самому не кажется, что Джеймс невиновен?
Я нахожу это весьма вероятным.
Слава Богу! воскликнула девушка, вскинув голову и презрительно взглянув на Лестрейда. Вы слышали?! Мистер Холмс дает мне надежду.
Лестрейд пожал плечами:
Боюсь, мой коллега поторопился с выводами.
Но он прав. О! Я знаю, что он прав. Джеймс не делал этого. А что касается причины его ссоры с отцом, так я убеждена: Джеймс отказался отвечать коронеру, поскольку здесь замешана я.
Каким образом? живо заинтересовался Холмс.
Сейчас не время что-либо скрывать. У Джеймса были из-за меня серьезные расхождения с отцом. Мистер Маккарти очень хотел, чтобы мы поженились. Мы с Джеймсом всегда любили друг друга, но только как брат и сестра. Конечно, он еще молод, неопытен, мало знает о жизни и и в общем, он, естественно, не собирался ничего такого делать. Поэтому они ссорились, и в этот раз, не сомневаюсь, ссора была вызвана тем же.
А ваш отец? спросил Холмс. Он поощрял этот союз?
Нет, он был решительно против. Кроме мистера Маккарти, никто его не хотел. Под одним из знаменитых пронзительно-вопрошающих взглядов Холмса ее свежее личико вспыхнуло.
Благодарю вас за эту информацию, сказал Холмс. Я смогу встретиться с вашим отцом, если заеду завтра?
Боюсь, доктор никого не пустит к нему.
Доктор?
Да, разве вы не слышали? У моего бедного отца и прежде здоровье было не слишком крепким, а это происшествие окончательно подорвало его. Отца уложили в постель, и доктор Уиллоуз говорит, что он совсем плох, его нервной системе нанесен страшный удар. Мистер Маккарти был единственным остававшимся в живых человеком, который знал отца еще по старым временам в Виктории[4].
Ха! В Виктории! Это важно.
Да, они работали на тамошних приисках.
Вот именно; на золотых приисках, где, насколько я понимаю, мистер Тернер и сколотил свое состояние.
Да, конечно.
Благодарю вас, мисс Тернер. Вы мне очень существенно помогли.
Ха! В Виктории! Это важно.
Да, они работали на тамошних приисках.
Вот именно; на золотых приисках, где, насколько я понимаю, мистер Тернер и сколотил свое состояние.
Да, конечно.
Благодарю вас, мисс Тернер. Вы мне очень существенно помогли.
Пожалуйста, сообщите мне, если у вас завтра появятся какие-нибудь новости. Вы, конечно, поедете в тюрьму повидаться с Джеймсом? Ах, мистер Холмс, прошу вас, скажите ему, что я не сомневаюсь в его невиновности.
Непременно, мисс Тернер.
Теперь мне пора возвращаться, папа очень плохо себя чувствует и скучает, когда я ухожу из дома. До свидания и да поможет вам Бог. Она выбежала из комнаты так же стремительно, как вбежала в нее, и вскоре мы услышали, что колеса ее экипажа затарахтели по улице.
Мне стыдно за вас, Холмс, с достоинством произнес Лестрейд после долгой паузы. Зачем вы подали девушке надежду, которую вам же самому придется отнять? Я человек не слишком сердобольный, и то считаю это жестоким поступком.
Ошибаетесь: мне, похоже, уже ясно, как оправдать Джеймса Маккарти, возразил Холмс. У вас есть разрешение на его посещение в тюрьме?
Да, но только для нас с вами.
Тогда я меняю свое решение. Мы еще успеваем на поезд, чтобы отправиться в Херфорд сегодня же?
Вне всяких сомнений.
Тогда давайте так и сделаем. Уотсон, боюсь, вам придется поскучать, но я буду отсутствовать всего часа два.
Я проводил их на вокзал, потом погулял по улицам и, наконец, вернувшись в гостиницу, улегся на диван и постарался развлечь себя каким-то бульварным романом в желтой обложке. Худосочный сюжет романа был настолько ничтожен по сравнению с тайной, разгадку которой мы искали, что мысли мои постоянно отвлекались от него и обращались к реальности. В конце концов я швырнул книгу в другой конец комнаты и предался осмыслению событий дня. Предположим, что история, рассказанная несчастным молодым человеком, чистая правда. Тогда что за дьявольское происшествие, какая абсолютно непредвиденная и невероятная катастрофа произошла между тем моментом, когда он ушел от отца, и тем, когда, привлеченный криком, прибежал обратно на поляну? Это должно было быть нечто убийственно-ужасное. Что же это было? Неужели характер ран ничего не подскажет моей медицинской интуиции? Позвонив в колокольчик, я попросил принести местную еженедельную газету со стенографическим отчетом обо всех этапах расследования. Патологоанатом утверждал, что задняя треть левой теменной кости и левая половина затылочной кости были раздроблены сильным ударом тяжелого тупого орудия. Я нашел указанные участки на собственной голове и понял, что такие удары могли быть нанесены только сзади. Поскольку в момент ссоры подозреваемый стоял лицом к отцу, это отчасти говорило в его пользу, однако не слишком убедительно: старик мог в какой-то момент повернуться к сыну спиной. Тем не менее стоило обратить на это внимание Холмса. Далее, это странное предсмертное упоминание о крысе. Что оно означало? Едва ли это был бред. Человек, умирающий от внезапного удара по голове, обычно не бредит. Нет, скорее он пытался объяснить, как произошла трагедия. Но к чему относилось это слово? Я ломал голову, чтобы найти какое-нибудь правдоподобное объяснение. А еще этот серый предмет одежды, предположительно пальто, которое видел молодой Маккарти. Если это правда, то убийца, должно быть, обронил его, убегая, и у него хватило наглости вернуться за ним в тот момент, когда всего в двенадцати шагах от того места, спиной к нему, на коленях стоял сын убитого. Господи, какой клубок тайн и невероятных событий! Меня ничуть не удивляло мнение Лестрейда, но я безоговорочно доверял интуиции Шерлока Холмса, а посему не терял надежды, поскольку каждый новый факт, похоже, укреплял его уверенность в невиновности молодого Маккарти.