Кто там? спросили из-за двери.
Женский голос. Уже хорошо, что женский. Он ответил:
Ваш сосед снизу.
Он сказал это машинально, когда дверь открылась. Это она. Одного с ним роста. Голова туго обвязана платком, а глаза были такими же синими, похожими на синеву весеннего неба, отчего и остались у него в памяти. Он заметил круги под глазами.
Разговор продолжила она.
Вы, наверно, внук тети Кати? спросила она.
Нет, произнес он. Я тут жил, а вообще, продолжил он, я хотел бы войти и поговорить с вами.
О чем? спросила она.
«Действительно, о чем?» подумал он.
О любви, ответил он, и о солнце, и о вас.
Странный ответ. Ответ, после которого в наше время звонят в милицию или в психиатрическую больницу, но он сказал ей правду. Он понимал, что его попросят уйти, но ему стало легче.
Необычный ответ. Ты можешь войти, сказала она.
Он снял туфли, потому что помнил, что в Сибири, прежде всего, снимают туфли и не пользуются тапочками. Она была в тапочках, предложила и ему, пошла вперед, в гостиную.
На журнальном столике в пепельнице горела сигарета. Рядом с пепельницей кучка лекарств. Пианино и половики, доставшиеся в наследство от бабушек, села на диван.
Сейчас докурю и принесу кофе. Вам чай или кофе? спросила она.
Мне лучше кофе, но лучше очень крепкий.
Она вдыхала в себя дым и думала, как ей подняться, потому что сегодня она была намерена лежать. Она знала, что жить ей оставалось недолго: не хватало денег и помощи.
«Он такой высокий, сильный. У него необычная речь и взгляд, подумала она. Где же ты был, милый, почему пришел, когда мне уже пора?..»
Вы могли бы себе сами сделать кофе, попросила она, а мне чаю? Простите меня, но я болею, и мне это тяжело.
Он вышел на кухню и сварил себе кофе, а ей чай. «Она вся прозрачная, думал он, но так же красива! В ней чего-то нет, и в то же время есть, что-то очень знакомое. Это «знакомое» испугало его, он понял, что в ней есть то, что он уже знал. Пустота. Чего пока он не чувствовал полностью, но это точно уже было. «Поэтому она так бледна», подумал он.
Ты жил внизу? Да, сказала она, теперь припоминаю мальчика, который почему-то всегда спускался сверху. Он улыбнулся, и пустота исчезла. Но остался страх, потому что на столе лежали лекарства. Что ты делал наверху?
Ты жил внизу? Да, сказала она, теперь припоминаю мальчика, который почему-то всегда спускался сверху. Он улыбнулся, и пустота исчезла. Но остался страх, потому что на столе лежали лекарства. Что ты делал наверху?
Сначала я нашел для себя тепло и солнце, а потом ждал тебя.
Ты долго ждал
Она подумала о своей жизни с мужьями, детьми и внуками, которые уже далеки от нее. Она не сказала никому, что больна. И не потому, что они не были нужны ей, а, может быть, потому, что еще ждала чего-то, что должно было произойти в ее жизни.
Как эта встреча с мальчиком. Ей стало хорошо и тепло, она забыла, что у нее уже осталось не так много времени, но, может, она подумала, он послан ей свыше и спасет ее? Скорее всего нет. Так не бывает. Это утешение, успокоение того, что сейчас наполняет ее уставшую от ожидания душу.
Где ж ты был, милый?
Она поднялась, подошла и прижалась к нему. У нее не было времени, чтобы выдержать паузу первого знакомства.
И тогда начались особенные дни. Дни, когда боль и любовь объединились, чтобы создать напиток, который не каждому суждено испить.
В этот миг окружающие краски исчезают, появляется другой мир и иной свет Ты можешь слышать эти звуки, они обволакивают тебя
Он хотел и надеялся ей помочь.
Позвонил той, другой, которая вспомнила о нем всего один раз, и попросил помощи.
Она велела больше не звонить.
И тогда он сказал ей, болеющей, что во что бы то ни стало спасет ее. Она так не думала, потому что не знала, как ее можно спасти. И еще потому, что знала, что была с ним счастлива. Знала, что их встреча подарок ей или ему, но подарок на прощание. Она это понимала, а он нет.
Она не хотела видеть его в тот момент, когда ей станет плохо. Это могло перечеркнуть все, что они почувствовали вместе. И тогда осталась бы только боль. Он сказал, что достанет столько денег, сколько необходимо на лечение, но для этого им надо поуехать в Москву, а потом в Австрию. Там, как говорят врачи, это заболевание лечат лучше всего.
В Москве он снял номер в гостинице на свое имя. Потом арендовал машину.
Она жила в Подмосковье, в большом доме, где в подвале стоял ее сейф, спрятанный за посудомоечной машиной. Он знал код и где лежали ключи. Поначалу, когда они были вместе, цифры обозначали день и год их встречи. Он не думал, чтобы она поменяла их.
Однажды под утро он залез в дом. Погладил собак, которые его знали. Отдернул щеколду двери подвала, отодвинул посудомоечную машину и стал открывать сейф. Там было много денег, и он забрал их все.
В три часа они уже получали визу, а в шесть она поехала в аэропорт.
По объявлениям он нашел квартиру. Он знал, что его скоро найдут. Она позвонила из аэропорта и сказала, что прилетела, и что ее встретили служащие больницы.
Там холодно? спросил он.
Она ответила:
Сыро.
Я приеду, сказал он. Я скоро приеду. Багаж в порядке?