С того времени она стала отправлять примерно по статье в месяц. Хелен писала о повторном браке Ричарда Бертона и Элизабет Тейлор, который те заключили спустя полтора года после развода. О ничем не примечательном домике в пригороде Монастеревина, где боевики в течение двух недель удерживали голландского бизнесмена. О новом английском законе, который гарантировал женщинам равную с мужчинами оплату труда. С одобрения мистера Брина все эти статьи появлялись в газете, причем печатали их практически слово в слово.
В ноябре Кэтрин добавила несколько строк к стандартной записке. Она просила у Хелен один из ее снимков. Небольшого фото по плечи вполне достаточно, писала она. Мы будем печатать его с вашими статьями, раз уж вы перешли в разряд наших постоянных авторов.
Хелен купила свежую пленку для фотоаппарата, который забросила еще во время болезни Кормака. Она сделала несколько своих снимков анфас три четверти и чуть сверху, чтобы скрыть немного глаза. Остаток пленки ушел на потрясающе красивый закат, которым она любовалась в тот вечер.
Распечатав фотографии, Хелен убедилась, что все ее портреты оказались слегка не в фокусе как раз то, что требовалось. Выбрав лучшие, она отправила их Кэтрин. А вот закат вышел просто чудовищным размытые пятна невнятных оттенков, похожие на любительскую акварель. Выбросив всю пачку в корзину, Хелен вдруг поняла, что ей и в голову не пришло сфотографировать свою единственную дочь.
Рано утром двенадцатого января в доме у нее зазвонил телефон.
Это Марк Брин, прозвучал резковатый мужской голос, и Хелен потребовалась пара секунд, чтобы понять, кто с ней говорит.
Рада
Полагаю, вы из тех, кто любит читать?
Я действительно
Нам только что сообщили о смерти Агаты Кристи. Вы знакомы с ее книгами?
Разумеется. Я
Прекрасно. Сможете написать тысячу слов к концу завтрашнего дня?
Так она получила первое свое задание, а заодно познакомилась с собственным боссом, который явно не любил тратить слов впустую. Да какая ей разница? Лишь бы вовремя платил.
Затушив сигарету, она швырнула окурок в кусты. Десять минут спустя, когда она отправляла Элис поиграть на заднем дворике таком же жалком пятачке, как его парадный собрат, в дверь неожиданно позвонили.
На пороге стояла ее мать, которая редко когда заглядывала без звонка и вообще старалась не посещать эту часть города.
Сшитое на заказ серое пальто, под которым, как нетрудно догадаться, было такое же элегантное серое платье. Шелковые чулки, сумочка и перчатки из натуральной кожи. Волосы аккуратно зачесаны назад. Совершенно неуместное зрелище на их обветшалой от времени улицы. Поблизости, как водится, никакой машины: родители Хелен приезжали в этот район только на такси, опасаясь оставлять свой автомобиль без присмотра.
С днем рождения, сказала мать, протягивая Хелен кремового цвета конверт. Ну конечно, ее день рождения! Второй год подряд она напрочь забывает об этом событии. Единственный день в году, когда Маргарет ДАрси считала своим долгом являться к дочери без приглашения.
Заходи.
Она отступила, пропуская мать в дом. Вряд ли ту порадует беспорядок на кухне: громоздящаяся в раковине посуда, остатки завтрака на столе. Ну и Бог с ним. Не надо было приезжать без звонка.
Мать, впрочем, сделала вид, будто все в порядке. Даже согласилась выпить с Хелен чашечку кофе не того классного напитка, который они с отцом держали дома, а простой смеси из супермаркета. Ничего, как-нибудь выживет.
Где Элис?
Играет во дворе.
Поставив на плиту чайник, Хелен под внимательным взглядом матери открыла конверт. Читать поздравление на открытке она вовсе не стала сразу заглянула внутрь. Там лежали две банкноты по двадцать фунтов сумма, которую она получала на свой день рождения с тех самых пор, как ей исполнилось восемнадцать.
Деньги продолжали приходить и после того, как Хелен совершила смертный грех, связавшись с простым музыкантом. Только теперь их доставляли не лично, а отсылали по почте в виде чека. Порядок этот сохранился и после того, как Хелен с Кормаком поженились. Ее общение с родителями свелось к одному-единственному звонку в месяц вот и все, на что она была способна.
Все изменилось с болезнью Кормака. Как только стало ясно, что ненавистный зять их не переживет, родители решили смилостивиться. Время от времени они заглядывали к Хелен с бутылкой вина и фруктовым пирогом, интересовались здоровьем Кормака и предлагали посильную помощь. Выражали сочувствие, которое сама Хелен считала показным.
Все изменилось с болезнью Кормака. Как только стало ясно, что ненавистный зять их не переживет, родители решили смилостивиться. Время от времени они заглядывали к Хелен с бутылкой вина и фруктовым пирогом, интересовались здоровьем Кормака и предлагали посильную помощь. Выражали сочувствие, которое сама Хелен считала показным.
Она сажала их за стол и резала к чаю ими же принесенный пирог. Рассказывала родителям о состоянии Кормака и наблюдала за тем, как они пытаются общаться с внучкой. Отец протягивал ей очередную банкноту пытался заполнить деньгами ту бездну, которая давно отделяла их от дочери, и Хелен благодарила его, стараясь казаться хоть капельку любезной.