Мама, Жора чешет затылок. А кто такие гуситы?
Это как цыгане, ездили в кибитках по Европе, воевали с теми, кто с ними не согласен, отвечает Юлия Егоровна. Нападали на города, грабили, жили то в одном месте, то в другом.
Они на лошадях ездили? спрашивает Стёпа. Таких, как наша Зорька?
Да, конечно, говорит Юлия Егоровна, хотя сама точно не знает, так как в породах лошадей совсем не разбирается, тем более в тех, на которых сотни лет назад разъезжали фанатики-гуситы. Да и от Петропавловска-на-Камчатке, где они сейчас находятся, до Европы почти десять тысяч вёрст.
Дверь в залу приоткрывается, в щель просовывается голова. Это денщик, старик Кирилло.
Сударыня, судно в море, тихонько, чтобы не разбудить Юленьку, хрипит он.
Дети вскакивают, все уже много дней ждут, когда же появится неприятель.
Маменька, душенька! закрыл учебник Жора. Позвольте нам пойти в сад. От Берингова памятника виден Сигнальный мыс, мы увидим все сигналы. Пойдёмте с нами. Там мы всё узнаем, и в порт нечего бегать.
А как же занятия? Юлия Егоровна вздыхает. Катенька, не слушавшая, о чём разговор, окончила вышивку и сейчас радостно суёт салфетку с цветочком маме в руки. Та гладит дочку по мягким волосикам.
Мы после обеда нагоним уроки, обещает Жора.
Хорошо, соглашается мама, и всё семейство выбирается в сад. Кирилло помогает малышам, Юленьку, так и посапывающую спокойно носиком, Юлия Егоровна берёт на руки.
На мысе Сигнальный высоко подымались клубы дыма. Вдалеке виднелись корабли.
Какие большие! прокричал Стёпа, подпрыгивая на месте. Как «Аврора»!
На мысе Сигнальный высоко подымались клубы дыма. Вдалеке виднелись корабли.
Какие большие! прокричал Стёпа, подпрыгивая на месте. Как «Аврора»!
Малыши засмеялись и принялись прыгать вместе с ним.
Несколько раз издалека бухнула сигнальная пушка. Жора поглядывал на плывущие над бухтой дымные облачка, считал выстрелы и высматривал в своей книжечке, что это значит. Он давно уже переписал себе все сигналы из отцовского журнала.
Это неприятель, сказал Жора. Мама глубоко вздохнула и покрепче прижала к себе Юленьку. Малыши притихли.
Юлия Егоровна сидела на скамейке не шевелясь, меж бровей залегла тревожная морщинка.
Послышись быстрые шаги, из-за угла дома выбежал Александр Максутов, лейтенант, недавно прибывший на «Авроре».
Юля! он запыхался. Где Василий Степанович?
Женщина как будто очнулась.
В порту, ему теперь некогда, придёт к обеду, ответила она ему.
Правда ли, что неприятель идёт?
Правда, Юлия Егоровна встала.
Она унесла дочку, всё так же сладко спящую в дом. Положила её на кровать и встала на колени перед иконой Божьей Матери. Жена военного губернатора Камчатки, мать девятерых детей, она просила у Богоматери сил превозмочь все напасти и трудности, которые неизбежно появятся в самое ближайшее время.
Помолившись, Юлия Егоровна крикнула прислугу, и они начали переносить имущество в глубокий погреб. Повар, уже выпивший винца, как пояснил, от радости, что наконец-то накостыляем англичанам и лягушатникам, спускаясь по ступенькам вниз, упал.
Это я, сударыня-барыня, смотрю, нет ли мышей! крикнул он.
Какие мыши на Камчатке! засмеялась Юлия Егоровна. Вылезай, пьянчужка, иди, пригляди за обедом.
Слушаюсь, ваше благородие! повар, перемазанный землёй, вылез наружу, и мотая головой, качаясь, но держа курс точно на двери, рысцой убежал.
Вестовые и денщики ушли, как только завиднелась вражеская эскадра, они по боевому расписанию сейчас жить станут. Остались две служанки. Вот они, Кирилло, сама хозяйка, и старшие дети Георгий, ему уже двенадцать, Стёпа, ему десять, и восьмилетняя Паша носят в погреб пакеты и мешки с чаем, кофе, сахаром, маслом, бельё и другое добро. Нельзя в доме оставлять. Вдруг при бомбардировке зажигательное ядро пустит неприятель? Хоть и есть пожарная команда в Петропавловске, но лучше поберечь имущество. Вот и прибирают его подальше, да поглубже.
Только управились, уже время обеда.
Губернатор Завойко, Василий Степанович пришёл с братьями Максутовыми, Александром и Дмитрием. Оба лейтенанты. Только один с «Авроры», а второй здесь, на Камчатке служит. Довелось братьям, уроженцам Перми, свидеться за тысячи вёрст от дома.
Оба Максутова двоюродные братья Юлии Егоровны. Они зовут её сестрой.
После обеда, дорогая моя, отправляйся с детьми за Авачу. Там отставник Мутовин вас переправит через речку, Василий Степанович взял жену за руки. Жить будете на хуторе Губаревых. Кстати, Губарева тоже с вами пойдёт и госпожа Клинген.
А может, где-нибудь поближе остановимся? Юлия Егоровна взглянула ему в глаза. В Сероглазке или Калахтырке? Ведь до хутора двенадцать вёрст идти.
Там опасно. Можем ребятишек погубить в сырости. Лучше всего на хуторе.
После обеда стали собираться, отец обнял и расцеловал детей. Малыши расплакались. Жора вдруг бросился к отцу, обнял его и стал просить, чтоб тот разрешил ему остаться.
Василий Степанович нахмурился, но просьбу племянника внезапно поддержали братья Максутовы.
Взрослый совсем, почти гардемарин! Александр потрепал волосы на голове Жоры. Отличный помощник.