Мы больше никогда не расстанемся, сказал на ухо, тихонько, при встрече на Амуре Василий Степанович.
Жена ничего не ответила, а только зарылась лицом в истрёпанный мундир на его груди. От него пахло табаком и дёгтем.
Когда все разместились, контр-адмирал Завойко рассказал, как они весной, пять месяцев назад добирались на Амур.
Англичане не знали, что есть пролив между Сахалином и материком, улыбнулся Василий Степанович. Это нас и спасло.
Пролив Невельского
С Камчатки шли русские суда, уходившие от англо-французской эскадры. Путь их лежал мимо южной оконечности Сахалина, далее по Татарскому проливу до Императорской Гавани и бухты Де-Кастри. Маленькую эскадру искал английский флот под командой адмиралов Стирлинга и Брюса. После позорного разгрома при штурме Петропавловска-на Камчатке британцы жаждали реванша. Потерпев неудачу на суше, они хотели отыграться на море. Двадцать шесть вымпелов бросило Адмиралтейство на поиск русской эскадры.
Контр-адмирал Невельской настаивал на том, чтобы укрыть суда в устье Амура, возле неплохо защищённого Николаевского поста. Здесь зимовали солдаты, поселенцы и экипаж фрегата «Паллада». Само судно отстаивалось в Императорской Гавани. Вверх по Амуру фрегат пройти не смог.
Всего на посту было около тысячи солдат и матросов, и двенадцать орудий.
К тому же существовала тайна, известная только русским морякам. Мореплаватели всего мира считали, что Сахалин это полуостров, и Амур впадает в море с северной его стороны. Но недавно Геннадий Невельской, тогда ещё капитан первого ранга, выяснил, что Сахалин и материк разделяет пролив, шириной всего около четырех морских миль.
Между тем, посланные на разведку английские фрегаты нашли русскую эскадру. В бухте Де-Кастри английские фрегаты под командой коммодора Чарльза Элиота устремились к показавшемуся со стороны моря парусному судну.
Замечательно, лейтенант Фицрой! капитан сорокапушечного фрегата «Сибилл» Макалистер выпятил вперёд массивную челюсть, наблюдая, как его коллега обходит парусник, прижимая того к скалистому берегу, и лишая его тем самым ветра.
Сейчас русская шхуна встанет, и мы получим неплохие призовые, задребезжал сзади голос судового священника. Здесь, на краю земли, много разных богатств.
Быстрее, дьяволы! заорал капитан, кинув взгляд на матросов, копошащихся на мачтах. Быстрее, или мы останемся ни с чем.
Винтовой фрегат «Хорнет» под командой Фицроя уже дал залп левым бортом по русскому паруснику. «Сибилл» подходил к тому спереди, а бриг «Биттерн», находясь кабельтовых в шести сзади, возле лесистого берега, только начал выбирать якорь. Он явно опоздает к дележу призов, ухмыльнулся Макалистер.
Парусник оказался не безобиден. «Корвет» определил капитан «Сибилла». Он пыхнул пороховым дымом, и удачливые русские артиллеристы сбили мачту на «Хорнете».
О боже! задребезжал священник. Смотрите, капитан!
От устья бухты Де-Кастри надвигались суда. Одно из них, огромное, явно военное, лавируя при боковом ветре, спешило на помощь своему собрату.
О чёрт! Макалистер сплюнул от досады. Он узнал в этом корабле 56-пушечный фрегат «Аврора», лихо ушедший от всей тихоокеанской британской эскадры в прошлом году из перуанского порта Кальяо.
На «Хорнете», так неосмотрительно вырвавшемся вперёд, начали разворот. Русский корвет, которого не удалось прижать к берегу, устремился вперёд. Макалистер разгадал его манёвр. Русские хотели проскочить «Сибилла» и атаковать только-только поднявшего паруса «Биттерна».
Лево на борт! заорал капитан английского фрегата. Его корабль медленно, чуть кренясь под напором свежего ветра, двинулся навстречу юркому корвету.
На «Авроре» заметили движение «Сибилла». Пришлось отказаться от мысли добить повреждённый «Хорнет» и спешить на помощь корвету «Оливуца».
Залпы летели один за другим. Грохот десятков каронад и пушек наполнил бухту Де-Кастри. Дым сгоревших пороховых зарядов носился над водой, раздираемый на клочки порывами ветра.
Залпы летели один за другим. Грохот десятков каронад и пушек наполнил бухту Де-Кастри. Дым сгоревших пороховых зарядов носился над водой, раздираемый на клочки порывами ветра.
Обмениваясь залпами с «Авророй», Макалистер подал сигнал к немедленному отходу. Связываться со всей русской эскадрой, чьи паруса приближались всё ближе, опытный капитан не хотел. Он не знал, что орудия стоят только на «Оливуце» и «Авроре», остальные суда гражданские. Только на военном транспорте «Двина» имелось две пушки. Именно из них сейчас палили по уходящему на всех парах «Хорнету».
Вырвавшись из бухты Де-Кастри, Чарльз Эллиот послал бриг «Биттерн» к адмиралу Брюсу, искавшему сбежавшую из Петропавловска русскую эскадру севернее, в проливах Курильских островов и южнее, у побережья Кореи. А «Сибилл» и «Хорнет» принялись стеречь суда в бухте. Эллиот прикинул, что возможно, уже послезавтра сюда подойдут все двадцать шесть вымпелов Брюса, и с русскими кораблями на Дальнем Востоке будет покончено на долгие годы.
Утренний густой туман окутал бухту Де-Кастри. Скатившийся с гор ветерок начал гнать его в сторону моря. На русских судах подняли паруса, и небольшая эскадра двинулась в путь. Под прикрытием тумана она выскользнула из бухты и зашла в пролив Невельского.