Этим умело пользовался Дмитрий Максутов.
Это куда они стреляют? огляделся он, увидев, что огонь по батарее ослаб. Ха! Пускай лупят, обрадовался он. А мы ударим по фрегатам.
Через три часа беспрерывной дуэли исправными оставались только три орудия. Остальные были хоть и с целыми стволами, но их опоры, станки оказались повреждены.
Наводи на французов! закричал Максутов, увидя, как «Ля Форт» закончил манёвр, и развернулся боком, подставив себя под выстрел. Пали!
Три чугунных гостинца Кошечной батареи, завывая, понеслись к флагману эскадры. Стоявший на мостике адмирал де Пуант съёжился, втянул голову в плечи. Он и так сегодня уже порядком испереживался. Русские оказались не только хитрыми, но отважными, и самое отвратительное, очень меткими артиллеристами. Де Пуанту уже до смерти надоело перестреливаться с ними, всё время ожидая ответных залпов.
И тут три ядра ворвались на мостик. Матроса-рулевого разорвало пополам, мичману оторвало ногу, и палуба оказалась расщепленной.
Уходим! завопил де Пуант. Хватит на сегодня! Уходим! Де Миньяк, где вы? Командуйте. Почему я должен распоряжаться?
Над флагманом взвился сигнал к отступлению.
Как раз в это время мичман Фесун с командой матросов с «Авроры» притащил на батарею пороховые заряды, так как все запасы были расстреляны.
Василий Степанович Завойко, видя, что в строю всего три орудия, уже хотел давать команду на отход. Губернатор предполагал, что союзники высадят здесь десант. Они уже хотели это сделать пару часов назад, но шлюпки с морскими пехотинцами отогнали пушечными выстрелами. А одну и вовсе потопили прямым попаданием.
Все готовились к рукопашной. Капитан Изылметьев приказал не жалеть пороху. Если бы союзники высадились и захватили Кошечную батарею, «Аврору» и «Двину» пришлось бы взорвать. Иначе бы они достались неприятелю.
Но в этот критический миг дрогнули французы, а за ними и англичане.
Мы победили, удивлённо сказал Василий Степанович. Они отступают.
Фрегаты и пароход ушли, повинуясь приказу де Пуанта. Защитники Петропавловска стали чинить разрушенные батареи и готовиться к завтрашнему бою. То, что он состоится, никто не сомневался.
Жору отправили спать в губернаторский дом под присмотром старика Дурынина. Тот сегодня был в перестрелке с десантом на Красном яру и весь вечер рассказывал об этом. Когда он замолкал, начинал говорить Жора о том, как помогал палить по фрегатам. Его одежда была вся изорвана. Дурынин, успокоившись, заметил этот беспорядок, вытащил иголку с нитками, и принялся, как он выразился «чинить такелаж».
На Камчатку упала ночь. Только звёзды блестели в ясном небе, да горели костры на побережье. Это стереглись высадки десанта.
Разгром
Сэр Николсон был жёсток и неуступчив. Обсуждая с ним план действий, адмирал де Пуант с жалостью вспоминал покойного Прайса. Он был ему очень близок, эмоциональный, живой человек. А сухой невозмутимый баронет настойчиво требовал продолжения атак на Петропавловск.
Как выяснилось, мы были в одном шаге от победы! возмущался британец. И вы приказали отступать!
Мне казалось, что наши корабли вот-вот будут разбиты, слабым голосом возражал де Пуант. Ведь русские вели ураганный огонь.
У них осталось три орудия, Николсон развёл руками. А у нас их было шестьдесят! Вы понимаете, господин адмирал, шестьдесят орудий! А сейчас, вы снова предлагаете уйти отсюда. Почему?
У них осталось три орудия, Николсон развёл руками. А у нас их было шестьдесят! Вы понимаете, господин адмирал, шестьдесят орудий! А сейчас, вы снова предлагаете уйти отсюда. Почему?
Русские восстановили свои укрепления, откашлялся де Пуант. И они могут снова в нас стрелять.
Хорошо, Николсон поморщился, услышав боязливые оправдания французского адмирала. А сейчас послушайте меня.
Вчера морские пехотинцы, отправленные на берег за дровами, захватили американцев. Те занимались рубкой деревьев.
Зачем они это сделали? перепугался де Пуант. Не хватало нам ещё войны с Северо-Американскими штатами. Немедленно их отпустите!
Не беспокойтесь, им не причинят вреда, скривился баронет. Он уже с трудом переносил общество трясущегося адмирала. Скажем, что спасли их от русских. Это ерунда. Слушайте дальше.
Американцы рассказали, что к городу можно подобраться с другой стороны. Нужно высадить десант не по фронту, где стоят восстановленные русскими батареи, и им помогают грозные орудия «Авроры», а возле Николиной горы.
Баронет ткнул пальцем в чертёж Авачинской бухты. Де Пуант присмотрелся.
Но тут обозначены русские батареи! сказал он и поёжился, вспомнив, какой ужас принесли с собой русские ядра на мостик его «Ля Форта» два дня назад.
Да, кивнул Николсон. Но раньше мы имели дело с тремя батареями, причём там было около двадцати орудий на суше и примерно столько же на кораблях, то сейчас их гораздо меньше. На батарее, что прикрывает перешеек, всего пять орудий, и столько же на другой, что стоит дальше по берегу. Мы сметём их огнём с фрегатов, высадим десант, и Петропавловск-на-Камчатке будет наш. Вы прославитесь, адмирал.
Де Пуант поднял брови. Уже целую неделю, со дня гибели адмирала Прайса, он был беспокоен, плохо спал, волновался и мечтал только о том, как бы поскорее убраться с этих неприветливых мест. Мысль о том, что он может прославиться, ему и в голову не приходила.