Садовник дрожащей рукой убрал мокрые волосы с ее лица и коснулся головы в том месте, куда пришелся удар. И на Эвиту уже никто не смотрел все уставились на Садовника, потому что он плакал. Всхлипывал, не в силах перенести внезапной утраты, и все тело его сотрясалось. Он качался взад-вперед, прижав к груди мертвое тело; кровь залила ему манжеты, вода замочила брюки и рубашку.
Он, казалось, плакал за всех разом. На крики сбежались остальные девушки, и все мы стояли молча, и никто даже не всхлипнул. В то время как наш похититель оплакивал смерть девушки, которую он не убивал.
* * *
Инара берет стопку фотографий и перебирает их, пока не находит нужную.
Он уложил ее волосы таким образом, чтобы не было видно ушибленного места, она кладет фотографию перед Виктором. Остаток дня и всю ночь он проводил с ней какие-то манипуляции, хотя мы его не видели. А на следующий день она стояла в коридоре, за стеклом, и он спал рядом с ней. Глаза у него были красные и опухшие. Он провел там целый день, прямо перед ней. И вплоть до последних событий касался стекла всякий раз, когда проходил мимо. Казалось, он делал это неосознанно даже когда стекла были прикрыты, он касался стены.
Но это был не единственный несчастный случай, так?
Она мотает головой.
Нет, далеко не единственный. Но Эвита была она была славной, такой невинной. И просто не способна была принять плохого. А если с ней что-то и происходило, то едва касалось и не оставляло следа. Думаю, она в некотором роде была самой счастливой среди нас. Просто потому, что иное было ей неведомо.
Нет, далеко не единственный. Но Эвита была она была славной, такой невинной. И просто не способна была принять плохого. А если с ней что-то и происходило, то едва касалось и не оставляло следа. Думаю, она в некотором роде была самой счастливой среди нас. Просто потому, что иное было ей неведомо.
Эддисон вваливается под металлический скрип: он тащит за собой раскладушку, другой рукой обхватив одеяла и подушки. Сваливает все это в дальнем углу и, отдышавшись, поворачивается к Виктору.
Только что звонила Рамирес. Сын мертв.
Какой из?..
Она произносит это так тихо и с таким выражением, что невозможно распознать ее чувств. Виктор даже не уверен, верно ли ее расслышал. Он смотрит на нее, но Инара не сводит глаз с Эддисона. Вновь запускает ноготь под повязку, и кровь проступает сквозь бинт.
Брэндон тоже озадачен. Он смотрит на Виктора, и тот пожимает плечами.
Эвери, растерянно отвечает Эддисон.
Инара сжимается, прячет лицо в ладонях. Можно подумать, что она плачет. Но через минуту, когда девушка вновь поднимает голову, глаза у нее сухие. Хотя видно, что новость странным, непостижимым образом мучительна для нее.
Эддисон бросает на Виктора многозначительный взгляд, но тот даже не представляет, о чем она сейчас думает. Казалось бы, известие о смерти истязателя должно ее обрадовать. Или, по крайней мере, принести облегчение. Возможно, в глубине души она и рада, но лицо ее выражает лишь смирение.
Инара?
Она переводит взгляд на раскладушку, поддевает пальцами повязки уже на обеих руках и отрешенно спрашивает:
Так что, я могу лечь спать?
Виктор встает и знаком просит Эддисона оставить их. Тот без лишних слов берет со стола фотографии и пакет с удостоверениями. Хановериан остается наедине с этим покалеченным ребенком, которого вряд ли поймет до конца. Он молча устанавливает раскладушку в дальнем углу, так, чтобы стол оказался между Инарой и дверью. Потом расстилает одно одеяло вместо простыни, а второе складывает в ногах и кладет подушки с другой стороны. Покончив с этим, опускается на колено рядом с ее стулом и кладет руку ей на спину.
Инара, я знаю, как вы устали. Ложитесь, отдохните. Завтра мы вернемся и продолжим, у нас еще много вопросов. Надеюсь, будут какие-то новости для вас и для остальных. Но прежде чем я уйду
До завтра никак?
Младшему сыну было известно про Сад?
Она закусывает губу так, что кровь стекает по подбородку.
Виктор со вздохом протягивает ей платок и направляется к выходу.
Дес.
Виктор, уже в дверях, оборачивается. Но Инара сидит с закрытыми глазами, и Хановериан видит по ее лицу, как ей больно, но не может понять причину.
Что, простите?
Его зовут Дес. Десмонд. Да, он знал про Сад. И про нас.
Голос ее выдает. Виктор понимает, что она дала слабину, и, как агент, он должен бы воспользоваться такой возможностью. Но представляет своих дочерей, сидящих вот так, с болью в глазах и просто не может этого сделать.
В соседней комнате будет дежурный, мягко произносит Виктор. Если вам что-нибудь понадобится, просто попросите. Спокойной ночи.
Этот хриплый звук можно принять за смех, но ему не хотелось бы услышать его вновь.
Он тихо прикрывает за собой дверь.
II
Виктор заглядывает к сонному дежурному; Инара нелепо называть ее так, зная, что это не настоящее имя еще спит, зарыв лицо в рукавах его пиджака. Один из агентов передает ему стопку отчетов: сообщения из больницы, доклады от агентов с места преступления, информация обо всех причастных. Виктор просматривает их за кофе из кафетерия ненамного лучше пойла с их кухни и пытается сопоставить фотографии с именами девушек в личных делах.