Со временем такие ужасные места канут в лету, уверенно ответила Ася. Прогресс нельзя остановить. И ужасные явления вроде Хитровки не могут существовать вечно.
Дай-то Бог, вздохнул доктор Жигамонт. Однако, оставим эту мрачную тему. Пётр Андреевич оставил вас на моё попечение, а я утомляю вас столь безрадостными картинами. Хотите, я лучше прочту вам что-нибудь?
Вы меня нисколько не утомили, доктор. Но против чтения я не возражаю. Я на днях получила новые рассказы Чехова. Может быть, прочтёте что-нибудь из них?
Авек плезир3, улыбнулся Георгий Павлович. Тем более, что я ещё не имел удовольствия ознакомиться с новыми произведениями моего коллеги.
Ох-ох-ох, батюшки святы, кто ж это его, родимого, этак жестоко-то, а? качал головой пожилой, видавший виды врач, склонившись над телом убитого. Даже на Хитровке этакой страсти встречать не приходилось, там народ простой ножичком пырнут или шею свернут, а тут вона как
Что скажешь, медицина? спросил Василь Васильич Романенко, облокотившись о дверной косяк и оглядывая небольшое пространство пульмановского вагона.
А что тебе сказать, Вася? Судя по амбре, убиенный имярек в дороге изрядно хороводился с зелёным змием. Один или в компании это ты сам думай. Но, судя по тому, что нападения он явно не ожидал, то пил он совместно со своим убийцей. Оный дождался, покуда жертва сомлела, и нанёс блестящий удар в самое сердце острым предметом. Сразу могу тебе сказать не ножом. Может быть, кинжал какой Крови почти не вытекло. Ну, а уж после того этот мясник отрубил бедолаге голову. Заметьте себе, именно отрубил. Одним ударом. И не топором, насколько можно судить. Искусная работа. Кстати, вы её не нашли?
Что скажешь, медицина? спросил Василь Васильич Романенко, облокотившись о дверной косяк и оглядывая небольшое пространство пульмановского вагона.
А что тебе сказать, Вася? Судя по амбре, убиенный имярек в дороге изрядно хороводился с зелёным змием. Один или в компании это ты сам думай. Но, судя по тому, что нападения он явно не ожидал, то пил он совместно со своим убийцей. Оный дождался, покуда жертва сомлела, и нанёс блестящий удар в самое сердце острым предметом. Сразу могу тебе сказать не ножом. Может быть, кинжал какой Крови почти не вытекло. Ну, а уж после того этот мясник отрубил бедолаге голову. Заметьте себе, именно отрубил. Одним ударом. И не топором, насколько можно судить. Искусная работа. Кстати, вы её не нашли?
Кого?
Голову.
Ты что, медицина, думаешь, я за полчаса весь путь от Москвы до Петербурга обследую на предмет исчезнувшей головы? буркнул Романенко. Цоп-топ по болоту шёл поп на охоту Собачья жизнь Все теперь люди как люди отдыхают, кто как может. А я должен на эту жуть любоваться
Стареешь, Васильич, заметил Овчаров, осклабившись жёлтыми, неровными зубами. И что ты, в толк не возьму, хмурый, как сыч? Ты ж теперь начальство! Самому начальнику полиции докладываешь, а прямо что туча грозовая.
К матери бы под вятери это начальство Я начальствовать не привык, я своими ногами, руками, глазами и ушами привык работать, а не команды раздавать: сходи туда, сделай это, проследи за тем Ещё теперь с этим трупом морока Как, спрашивается, его личность устанавливать?
Да, Вася, сложно, согласился доктор, закрывая свой чемоданчик. Без документов и головы никак не установишь. Я свою работу закончил. Могу быть свободен?
Иди уже, махнул рукой Василь Васильич, потирая поясницу. Эх, спину ломит ещё К дождю, что ли Что скажешь, Никитич?
На небе ни облачка.
Тьфу ты, я не про то. Что о деле нашем скажешь?
Глухое дело, Васильич. Ни документов, ни головы При убитом нет ни денег, ни вещей. Можно было бы предположить ограбление, но зачем тогда голова?
Чтобы мы не узнали личность убитого. А зачем это может быть нужно?
Зачем?
Ну, к примеру, для того, чтобы при случае иметь возможность воспользоваться документами убитого и выдать себя за него. Или же, если близкие убитого могут легко направить следствие по следу убийцы Ты всё осмотрел здесь?
Обижаешь, Василь Васильич! Я, между прочим, даже землю на оконной раме нашёл, из чего можно сделать вывод, что убийца выпрыгнул в окно.
Или залез в него Романенко крякнул и опустился на колени.
Васильич, я же всё осмотрел! Охота тебе самому по полу елозить! Ты ж начальство всё-таки
Иди ты к чёрту, раздражённо бросил Романенко. Всё, говоришь, осмотрел?
Всё неуверенно ответил Илья Никитич.
А что в том углу? На полу? Позади тела?
Овчаров тотчас прильнул к полу и поднял завалявшуюся в углу запонку.
Надо же, запонка
Эх ты, пустельга, Василь Васильич, кряхтя, поднялся на ноги. Осмотрел он всё Доверь вам!
Виноват, Василь Васильич
«Виноват!», передразнил Романенко. Между прочим, друг ты мой Илья, это запонка убийцы.
Почему ты решил? Может быть, она принадлежала убитому или кому-то из прежних пассажиров
Невозможно.
Почему?
Здесь регулярно убираются. А полотёры, в отличие от сыщиков, мало-мальски ценных вещиц по углам лежать не оставляют, а кладут к себе в карман. А у нашего покойничка запонки на месте.
Да, в самом деле уныло пробормотал Илья Никитич, в очередной раз подумав, что ему никогда не стать таким блестящим сыщиком, как его начальник.