Когда же наконец пришел его срок, и купец почувствовал, что умирает, он впал в ярость и обвинил Яму во лжи, неблагодарности и мошенничестве. Он сказал, что не получал никаких предварительных оповещений. Но Яма на это ответил: «Как же так? Я послал тебе не одно, а целых четыре предупреждения, задолго до наступления последнего дня». Торговец настаивал, что не получил ни одного из них. Яма тогда сказал: «Твои волосы поседели. Это было первое предупреждение, но ты стал красить волосы и забыл об этом. Тогда я сделал тебя лысым, но ты и этому не придал значения и надел парик. Я сделал так, что у тебя выпали все зубы, но ты вставил новые и вообразил, что я очень далеко. Я сделал четвертое предупреждение: испещрил всю твою кожу морщинами, но ты и это оставил без внимания». Яма действительно сдержал свое слово.
232. Остановитесь! Остановитесь! Поверните назад!
Когда Рама, Сита[79] и Лакшмана[80] уезжали в лес на колеснице, подчинившись данному Дашаратхой[81] слову, сам Дашаратха, вне себя от отчаяния, поехал им вдогонку на другой колеснице и в великом горе кричал им вслед: «Остановитесь! Остановитесь! Вернитесь назад!» Рама сказал своему возничему, Сумантре, министру при дворе Дашаратхи: «Не останавливайся. Поезжай быстрее». Сумантра возразил, что он, как слуга Дашаратхи, обязан повиноваться царю, и что за неповиновение может понести наказание. Но Рама ответил: «Скажешь ему, что не слышал его приказов». «Но ведь это будет неправдой!» «Нет! Как царь он просил тебя увезти нас из Айодхьи на этой колеснице, теперь же он просит тебя остановиться не как царь, а как потрясенный горем отец. Ты, разумеется, должен выполнять приказы царя, и не имеешь права слушаться убитых горем отцов, желающих взглянуть на своих сыновей». Так Рама учил Сумантру истинной дхарме. Убитый горем человек не может правильно оценить, что хорошо, а что плохо.
233. Он просил об этом
Пандавы собрались совершать Ашвамедха[82] ягу, ритуальное жертвоприношение коня. Когда Бабрувахана, сын Арджуны, поймал коня, предназначенного для жертвы, он не подозревал, что человеком, с которым ему предстоит сражаться, окажется его отец. Когда он узнал его, то смиренно упал к его ногам. Но его мать расценила этот отказ от сражения как трусость и пришла в негодование. «Ты же кшатрий, как же ты можешь без боя отдать в руки соперника жертвенного коня? Даже если он твой отец, пусть он выиграет коня на поле битвы», сказала она. И поединок между отцом и сыном состоялся. Верьте или нет, но Арджуна упал замертво, пронзенный в грудь стрелой Бабруваханы.
Сын оплакивал свою судьбу, громко стеная: ведь он принес несчастье своей матери и всему миру. Но тут появилась Улупи, принцесса нагов[83] из Подземного мира. Она утешила Бабрувахану[84] и всех остальных и рассказала правдивую историю, из которой стало ясно, что Арджуна сам просил о таком конце.
В сражении на Курукшетре Арджуна пустил в Бхишму самую страшную из смертоносных стрел, что привело к неизбежной его гибели. Но вместо того, чтобы испытать радость от того, что смерть настигла могучего предводителя войска Кауравов, Арджуна был охвачен глубоким раскаянием. Бхишма воспитывал братьев Пандавов с самого детства, после смерти их отца Панду. Он был их заботливым и любящим питамахой, «дедом». И Арджуна проклинал себя за содеянное. «Пусть я буду убит своим собственным сыном в наказание за мою неблагодарность» таково было его желание. Улупи[85] описала эту давнюю сцену и оживила Арджуну с помощью таинственных сил Подземного мира. Каждый эпизод, рассказанный в Пуранах, может выглядеть нелепым или удивительным, необъяснимым или немыслимым, но во всех них сокрыт глубокий смысл.
234. Кошка
Кошка, как говорят, семь раз переносит с места на место своих новорожденных слепых котят. Когда она добирается до седьмого места, котята открывают глаза и ясно видят белый свет. Человек меняет дом в каждом своем рождении, но его глаза не открываются на Божью истину, даже если он меняет свои жизни много-много раз.
235. Одежда из геруа
Как-то раз, когда Свами Вивекананда шел по Калькутте, изысканно одетый мужчина окликнул его и спросил: «Зачем ты носишь эту грубую одежду? Должно быть, для того, чтобы показать всем, что ты оставил мир и подавил все желания. Эта демонстрация есть признак эго и тщеславия». Свами Вивекананда засмеялся и сказал: «Мой дорогой друг, у меня и в мыслях этого нет. Я ношу ее потому, что уличные попрошайки, видя, что я санньясин, никогда не подходят ко мне и не докучают своими просьбами. У меня нет денег, но есть духовные богатства, которыми я готов делиться со всеми, кто попросит об этом».
236. Сладостней, чем Тансен
Акбар[86] был счастлив, когда пел Тансен, его придворный музыкант. Тансен был величайшим из певцов и музыкантов своего времени. Когда он пел рагу Мегамалы (Индры, «громовержца», главы богов), на небе сгущались тучи; когда он пел рагу Варуны (бога вод), дождь потоками струился на землю; когда он пел рагу Нагашвары (властелина нагов), послушать его собирались змеи. Акбар очень гордился, что при его дворе живет такой выдающийся певец.