— Дип!
— Это М’Хаэль! — объяснил Аша’ман.
Таим не появлялся во вражеских рядах в течение последней недели или около того, но теперь он, похоже, вернулся. Точно сказать было невозможно из-за расстояния, но судя по тому, с какой скоростью противник швырял плетения, его чем-то разозлили.
— Давай двигаться! — прокричал Лан.
— Я могу его достать, — сказал Дип. — Я смогу…
Лан заметил вспышку света, и внезапно Мандарб взвился на дыбы. Лан выругался, пытаясь проморгаться от цветных кругов в глазах. Со слухом тоже было что-то не так.
Мандарб не слушался, дрожал и взбрыкивал. Боевой конь побывал во многих передрягах, но такой близкий удар молнии напугает любую лошадь. После второй вспышки Лан оказался на земле. Он упал, заворчав, но в глубине души знал, что нужно делать. Придя в себя, он был уже на ногах с мечом в руке. Голова кружилась. Он со стоном пошатнулся.
Чьи-то руки подхватили его и втащили в седло. Поводья сжимал принц Кайсель, лицо его было в крови. Рядом скакали гвардейцы Лана, присматривая, чтобы он не вывалился из седла.
Последнее, что он заметил, — изуродованные и разбросанные куски тела Дипа на оставленном поле боя.
Глава 17
ПОВЗРОСЛЕВШИЙ И ВОЗМУЖАВШИЙ
— Всё безрезультатно, Ваше Величество, — пробился сквозь сон Мэта чей-то голос. И лицо что-то кололо. Этот матрас — самым ужасный из тех, на которых ему приходилось спать за всю его жизнь. Нужно будет устроить хорошенькую выволочку хозяину гостиницы и заставить вернуть деньги.
— Этого убийцу очень трудно выследить, — продолжал тот же назойливый голос. — Все, мимо кого он проходил, ничего не запомнили. Если Принц Воронов знает, как можно выследить эту тварь, то я с огромным удовольствием его выслушаю.
С какой стати хозяин гостиницы пустил этих людей в его комнату? Мэт неохотно выплывал из восхитительного сна, в котором была Туон и напрочь отсутствовали все проблемы на свете. Он открыл сонный глаз и уставился в затянутое облаками небо. А где гостиничный потолок?
«Проклятый пепел», — подумал Мэт и застонал. Они же так и уснули посреди сада. Мэт сел и обнаружил, что он абсолютно голый, если не считать шарфа на шее. Их с Туон одежда валялась скомканная под их телами. В лицо впечатался пучок травы.
Туон сидела рядом, не обращая внимания на свою наготу, и разговаривала со Стражем Последнего Часа. Музенге стоял на одном колене, склонив голову и уставившись взглядом в землю. Но всё же!
— Свет! — произнёс Мэт, потянувшись за одеждой. Туон сидела прямо на его рубашке и раздражённо оглянулась, когда Мэт попытался её вызволить.
— Достославнейший, — произнёс Страж, обращаясь к Мэту так и не подняв головы, — Приятного вам пробуждения.
— Туон, ну чего ты тут расселась? — бросил Мэт, которому наконец удалось вытянуть рубашку из-под её аппетитной попки.
— Как моему консорту, — сурово ответила Туон, — тебе позволено называть меня Фортуона или Ваше Величество. Мне бы не хотелось тебя казнить до того, как ты подаришь мне ребёнка, поскольку ты начинаешь мне нравиться. Что касается этого воина, он — Страж Последнего Часа. Они существуют для того, чтобы постоянно меня охранять, и часто присутствуют даже во время купания. Таков их долг. Кроме того, его лицо обращено в сторону.
Мэт поспешно стал одеваться.
Она тоже стала одеваться, хотя, по его мнению, недостаточно быстро. Ему совсем не нравилось, что какой-то телохранитель может пялиться на его жену. Место, где они провели ночь, было окружено небольшими голубыми елями — довольно странно для юга. Возможно, их здесь высадили специально, как редкую диковинку.