— Я собираюсь убить Тёмного, — ответил он. — Не просто запечатать, а покончить с ним.
— Мне казалось, ты повзрослел, пока меня не было, — произнесла Морейн.
— Нет, повзрослел только Перрин, — сказал Ранд. — А мы с Мэтом просто научились изображать взрослых. — Он помедлил. — Правда, у Мэта получается не очень хорошо.
— Тёмного невозможно убить, — сказала Морейн.
— Думаю, я смогу, — ответил Ранд. — Я помню, что именно делал Льюс Тэрин, и был момент… всего лишь мгновение… Это возможно, Морейн. Я чувствую больше уверенности в том, что справлюсь с этим, чем в том, что смогу снова запечатать Тёмного. — Это было правдой, хотя полной уверенности у него ни в том, ни в другом не было.
Вопросы. Так много вопросов. Не пора ли знать ответы хоть на часть из них?
— Тёмный — часть Колеса, — произнесла Морейн.
— Отнюдь. Тёмный находится за пределами Узора, — возразил Ранд. — И совсем не является частью Колеса.
— Тёмный, без сомнения, часть Колеса, Ранд, — сказала Морейн. — Мы — нити, составляющие ткань Узора, и Тёмный может на нас влиять. Ты не можешь его убить. Это глупая затея.
— Раньше я был глупцом, — ответил Ранд. — И ещё буду. Порой, Морейн, вся моя жизнь, все мои свершения ощущаются как сплошная глупая затея. Что значит ещё одна невозможная задача? Я столько их уже решил. Может быть, справлюсь и с этой.
Она сжала его руку сильнее.
— Ты очень повзрослел, но всё ещё остаёшься юнцом, не так ли?
Ранд немедленно справился с эмоциями и не стал огрызаться. Лучший способ доказать, что она права, это повести себя, как юнец. Он выпрямился и тихо ответил:
— Я прожил четыре столетия. Может, по сравнению с бесконечностью Колеса я и юн, как все мы. И всё же, среди ныне живущих я один из старейших.
Морейн улыбнулась:
— Как мило. Ну и как, на других срабатывает?
Он помедлил. Потом, как ни странно, улыбнулся:
— На Кадсуане сработало безотказно.
Морейн фыркнула:
— Ах, эта… Ну, зная её, сомневаюсь, что тебе удалось её одурачить настолько, как ты себе возомнил. Может, у тебя и память четырёхсотлетнего, Ранд ал’Тор, но это не делает тебя древним. Иначе бы из всех нас старейшим был Мэтрим Коутон.
— Мэт? Почему Мэт?
— Да так, — ответила Морейн. — Кое-что, о чём мне не полагается знать. В душе ты всё ещё наивный пастух. Иного я бы и не пожелала. Льюс Тэрин, несмотря на всю свою мудрость и власть, не смог справиться с тем, с чем должен справиться ты. А теперь, если тебя не затруднит, принеси мне чаю.
— Хорошо, Морейн Седай, — ответил он, немедленно направившись к висящему над огнём чайнику. Он замер на полпути и обернулся.
Она лукаво посмотрела в ответ:
— Просто хотела проверить, сработает ли снова?
— Я же никогда не подавал тебе чай, — возразил Ранд, возвращаясь. — Насколько я помню, последние несколько недель, что мы провели вместе, это ты была у меня на побегушках.
— Так и было, — ответила Морейн. — Подумай о том, что я сказала о Тёмном. А теперь я задам тебе другой вопрос. Что ты будешь делать теперь? Зачем отправляться в Эбу Дар?
— Из-за Шончан, — ответил Ранд. — Я должен, как и обещал, попытаться склонить их на нашу сторону.
— Насколько я помню, — заметила Морейн, — ты обещал не попытаться. Ты обещал сделать.
— Обещание попытаться обычно не много значит в переговорах политиков, — ответил Ранд.