— Но этот поступок свидетельствует о глубокой прозорливости и подлинном чувстве самосохранения. Что вовсе на тебя не похоже.
— Бергитте, думаю, это несправедливо.
— Знаю! Очень несправедливо, что мне приходится возиться с тобой. Не догадывалась, что и ты это заметила. Молоденькие Айз Седай все такие же безрассудные, или мне достались сливки вашего выводка?
— Прекрати плакаться, — вполголоса оборвала её Илэйн, продолжая улыбаться и кивая солдатам, которые при виде неё отдавали честь. — Я уже начинаю жалеть, что мой Страж не обучался в Башне. Тогда бы мне не пришлось выслушивать столько дерзостей.
Бергитте рассмеялась:
— Думаю, Илэйн, ты разбираешься в Стражах хуже, чем тебе кажется.
Продолжать разговор на эту тему Илэйн не стала, поскольку они уже подъехали к площадке для Перемещений, на которой Сумеко с остальными женщинами Родни отправляли и принимали посыльных с разных фронтов. Договор с Роднёй до сих пор был в силе.
В её кармане хранился ответ Эгвейн — официальное решение Престола Амерлин о судьбе Родни и поступке Илэйн. Казалось, она кожей чувствовала исходящий от письма гнев, но он был скрыт за языком официального протокола и согласием, что сейчас не время отвлекаться на подобные вопросы.
Вот над этим Илэйн предстояло серьёзно поработать. В конце концов, Эгвейн увидит логику в том, чтобы Родня оставалась в Андоре под присмотром Илэйн. Прямо у границы площадки для Перемещений она заметила усталого шайнарца, взявшего мех с водой у кого-то из двуреченцев. Черты лица мужчины с хохолком на голове и повязкой на глазу были ей знакомы.
— Уно? — поразилась Илэйн, натягивая поводья Лунной Тени и останавливаясь.
Сделав глоток, он вздрогнул, едва не облившись водой.
— Илэйн? — спросил он в ответ, вытирая лоб рукавом. — Я слышал, ты теперь трекл… эээ… королева. Думаю, этого следовало ожидать, ты же была растреклятой дочерью-наследницей. Прошу прощения. Просто дочерью-наследницей. Вовсе не растреклятой. — Шайнарец поморщился.
— Ругайся сколько угодно, Уно, — сухо ответила Илэйн. — Найнив тут нет. Что ты тут делаешь?
— Это всё Амерлин, — ответил он. — Приспичило ей отправить распроклятого курьера, и клятый выбор пал на меня. Я уже передал треклятый рапорт вашим командующим, если от него будет хоть какой-нибудь треклято-растреклятый толк. Мы закрепились на распроклятой позиции и начали разведку Кандора, а там царит треклятый кошмар. Хочешь подробности?
Илэйн улыбнулась:
— Подробности мне доложат мои командующие, Уно, — ответила она. — А ты отправляйся отдыхать и прими треклятую ванну, сын пастушьего чирья.
Услышав такую тираду, Уно прыснул водой, что набрал было в рот. Илэйн улыбнулась. Лишь вчера она услышала это ругательство от одного из солдат и до сих пор никак не могла взять в толк, что же в нём такого ужасного. Зато действует что надо.
— Мне… не нужна треклятая ванна, — ответил Уно. — Э… Ваше Величество. И чуток я уже отдохнул. Эти троллоки могут в любую минуту начать атаку на треклятый Кандор, а мне не хочется, чтобы другие сражались без меня.
Он отсалютовал, приложив руку к груди, поклонился и умчался в сторону площадки для Перемещений.
— Жалко, — сказала Бергитте. — Такой замечательный собутыльник. Вот было бы здорово, если б он задержался. — Однако через узы Илэйн почувствовала несколько иную реакцию, когда Бергитте уставилась на зад Уно.
Илэйн покраснела:
— Не время для этого. И того, и другого.
— А я просто смотрю, — невинно ответила Бергитте. — Думаю, нам стоит пойти послушать доклады с других фронтов.