– Он замолчал и махнул рукой, указывая куда-то вдаль.
– Новые затруднения?
Сильвестр был воплощенная вежливость.
– Разве ты не знаешь, Ронни? – наигранно вежливо удивился он. – А я-то был уверен, что знаешь.
Он вынул из кармана пиджака пакет и передал его Хадсону. Я понял, что в этом пакете. Это были скупленные Сильвестром векселя Хадсона на 700 000 долларов.
Хадсон почтительно принял в руки векселя и принялся их перелистывать.
– Гм... Гм... – дружески мычал он, перебирая их. – Гм... Гм... – Он сложил бумаги в пакет и, щелкнув по нему пальцем, подержал секунду, а потом передал обратно Сильвестру. – Да, сэр. – Он был настроен очень дружелюбно. – Да, сэр, мне понятна ваша мысль.
Сильвестр склонил голову – сама обходительность – и не сказал ни слова.
– Определенно понятна, – мягко подтвердил Хадсон. – Так вот, насчет нового контракта... – И тут он умолк.
Сильвестр снова разыграл безграничное удивление.
– Но через пару месяцев начнут искать подрядчика на строительство новой психиатрической лечебницы. А я-то думал, что при твоих источниках информации, Роналд, – он расхохотался, будто они шутили друг над другом, – именно ты и сумеешь получить этот подряд. Если, конечно, ты вправе его получить, поскольку твоя нынешняя должность, естественно, этого не допускает.
Хадсон секунды две смотрел куда-то в пространство.
– Ты, пожалуй, прав, – задумчиво сказал он. – Я действительно буду порядком занят. Я вроде сразу-то и не сообразил, как я буду занят. – Живот его заколыхался от утробного смеха. – Да, не сообразил.
Он вынул из кармана перо и бумагу и принялся писать.
– Итак, состояние моего здоровья неожиданно ухудшилось, Сильвестр. И я полагаю, что лучше всего, если я подам в отставку по причине плохого здоровья.
– Мне очень грустно слышать это, Ронни. Боюсь только, тебе это припомнят, если ты решишь баллотироваться в следующий раз. – В его словах крылось обещание. – Вот, например, если бы твоя жена захворала...
Хадсон медленно и торжественно закивал головой.
– Бедная моя жена! У нее как раз сейчас неожиданно объявился какой-то женский недуг. – Он покачал головой, как будто она вот-вот должна была умереть. – Ни с того ни с сего. Надеюсь, ты поймешь меня, Сильвестр, но человек прежде всего обязан думать о своей семье.
Ни он, ни Сильвестр не позволили себе улыбнуться. Сильвестр только склонил голову.
– Мы понимаем.
– Я всегда был хорошим семьянином, Сильвестр, – закивал Хадсон.
Его толстый живот опять заколыхался, а потом заурчал от хохота, и Сильвестр вторил ему своим сухим кашлем, который должен был изображать смех. Оба хохотали до упаду, каждый на свой лад.
– Ты настоящий бизнесмен, Ронни, – подытожил Сильвестр.
* * *
Наконец-то она добилась того, чего хотела, решил я. Но не тут-то было. Она только начала добиваться, и я перестал строить какие-то иллюзии на свой счет. Для нее и Сильвестра я был не более чем ковриком для вытирания ног. Они просто не замечали меня. Что же сделать такое, чтобы заставить их заметить меня? Что?
Ушел Сильвестр, за ним исчезла и Ада. Она не вернулась и к ужину – это называлось обедом, – что, собственно, было явлением вполне обычным. Я теперь виделся с нею только от случая к случаю. Она приходила поздно и по вечерам уходила на какие-то свидания. Но мужчина здесь замешан не был. Когда у женщины роман, это сразу можно учуять. Нет, просто она рвалась к власти – разумеется, настолько, насколько позволял Сильвестр, – и только это волновало ее.
Поздно она вернулась и в тот вечер. Было уже почти девять, когда я услышал, как хлопнула дверь, а потом ее шаги в холле. Она вошла в гостиную: в чем-то из синего шелка, она выглядела на миллион долларов. Она по-прежнему много тратила на тряпки, а деньги-то это были мои.