Швед не нашелся что ответить.
Открывай, Цицерон! буркнул он Ефиму. Амбу, по слухам, держат!
Ефим немедленно повернул ручку и толкнул калитку плечом.
Амба оказался если не абсолютной копией Симбы, то уж точно очень близкой. Отличался разве что чертами и выражением морды. Подбежал, обнюхал, пофыркал и вернулся к хозяину. Остальная бульдожья мелочь просто повертелась под ногами и убралась с солнцепека в сад.
Похож, сказал Швед со значением, протягивая руку Рублеву.
Знаю, усмехнулся тот, пожимая. Привет, Ефим! Проходите. Во-он туда, в беседочку. Я сейчас чайник принесу. Или, может, чего покрепче? Я не буду, а вы вперед, если что.
Давай потом, предложил Швед. Пива у тебя все равно нет, а поговорить надо. Про дела под сто грамм я разучился, знаешь ли.
И правильно, кивнул Рублев. Взрослеешь.
Ефим поглядел на Шведа с немым удивлением.
Чего? Швед перехватил его взгляд.
Ну, вы, блин, даете! покачал он головой. Пить побросали! Может, еще в Гринпис запишетесь?
Между прочим, полезное дело, проворчал Швед. Гринпис китов защищает. Кто хоть раз китов своими глазами видел, тот не позволит их убивать.
А ты видел, что ли?
Видел, пожал плечами Швед. Даже трогал. Они теплые, прикинь! Вот мозгами знаешь, что теплые, а как потрогаешь все равно удивляешься.
Ефим вздохнул и в который раз уже за сегодня покачал головой:
Что творится, смотрим с грустью
Ничего, скоро и ты повзрослеешь, сообщил Рублев, успевший вернуться из домика с чайником в руках.
В беседке помещался уютный круглый столик как бы не тот самый, за которым столько было просижено и выпито на Подоле во времена, когда взгляды Шведа и самого Рублева еще не предполагали разговоров без алкоголя. Чай, чашки, печенюшки в хрустальной вазе, сахар в серебряной сахарнице все нашлось на этом столе. Даже скатерть. Только чайника не хватало, но его как раз и принес хозяин.
Все никак двести двадцать не протяну, сокрушенно признался Рублев. Приходится в дом бегать.
Зато худеешь, калории тратишь безо всякой магии, встрял Ефим. Это полезно.г
Рублев поглядел на Ефима совершенно по-отечески так первое время глядели опытные, понюхавшие океана яхтсмены на Шведа с его лиманско-черноморским опытом.
Чтобы долго не рассусоливать, заговорил Рублев, явно обращаясь к Шведу, то мой ответ «нет». Могу объяснить почему, если надо.
Рублев насыпал «Млесну» в изящный, явно расписанный руками, а не фабрично заварничек.
И почему? угрюмо поинтересовался Швед.
Надоели эти крысиные бега, честно признался Рублев. Пожить хочу. Как люди, если понимаешь, о чем я. Дочку растить
Грядки полоть, опять встрял Ефим.
Грядки есть кому полоть и без меня, ухмыльнулся Рублев. Но в целом ты прав. Надоело мне мир спасать и подставлять шею под очередной файербол, тем более что моего интереса в этом обычно немного. Хватит, пусть теперь Завулон на ком-нибудь другом поездит.
Почему Завулон? удивился Швед.
А кто, по-твоему, Лайком вертел как хотел? А тот, в свою очередь, нами?
Ну, прям уж как хотел! возразил Швед.
Рублев вздохнул, накрывая чайник крышечкой:
Да все равно, по сути, верно. Кому они нужны, эти Дозоры? Магам с амбициями разве что. А мои амбиции теперь с криком «Папа, просыпайся!» меня по утрам будят. И ей-ей! мне это очень по душе.
Должен же быть какой-то порядок? Швед даже растерялся. Как и сам Рублев, он заранее уловил общий эмоциональный фон будущего разговора, но подобных откровений от Димки совершенно не ожидал.
Должен же быть какой-то порядок? Швед даже растерялся. Как и сам Рублев, он заранее уловил общий эмоциональный фон будущего разговора, но подобных откровений от Димки совершенно не ожидал.
Да какой порядок? Рублев вяло отмахнулся ладонью. В Киеве пару лет уже Дневного Дозора почитай что и нет. Светлые суетятся, с этим не спорю, а наши поразбрелись кто куда. Ну и спрашивается мир рухнул?
Рухнуть не рухнул, ревниво заявил Ефим, но поприжали нас Светлые, что бы ты там ни рассказывал. А офис? Офис, Тьма их всех забери, тоже простить? А «Викторию»?
Офис это просто дом, спокойно ответил Рублев. Здание. Красивый дом, не спорю. Но в Киеве такие еще найдутся. Кто захочет в войнушку играть найдет новый офис и продолжит бодаться со Светлыми. Но без меня. В гости заходите хоть днем, хоть ночью, хотя лучше все-таки днем. А в Дозор нет, дружище. Отдозорил я свое. Может быть, потом и заскучаю. Тогда вернусь, конечно. Но пока мне в это слабо верится.
Дима, чуть ли не с отчаянием сказал Швед. Тезка! Нас всего двое, я да Ефим. Ну, Симонов еще подъедет. Как нам эту гору свернуть?
Свернете, очень спокойно пообещал Рублев. Я чувствую.
Швед несколько минут молчал, только осторожно, чтобы не обжечься, чай прихлебывал. У Ефима то ли окончательно пропал задор и желание ехидничать, то ли он прочувствовал важность момента, но он тоже помалкивал.
Хорошо, наконец возобновил разговор Швед. Я вижу, для себя ты все решил. Что ж, твое право. Но хоть посоветуй с какого конца браться? С чего начинать? Я ж даже не местный!
А это и к лучшему, философски заявил Рублев. У тебя нет никаких особых личных счетов с киевскими Светлыми, ты никому и ничем не обязан.