А вам никогда не приходило в голову, медленно спросил я, что, возможно, нос натягивают именно вам?
Не пори ерунды!
Сколько раз вам случалось перехватывать у него лошадей на аукционе?
Да я уж и не вспомню! ухмыльнулся Уилтон Янг. Я обходил его чаще, чем он продавал свои акции!
Это обошлось вам в огромную сумму денег.
Ухмылка исчезла.
Это все проклятый Файндейл с Виком Винсентом!
Но что, если Константин это одобрял? Возможно, именно он все это и задумал
Я те прямо скажу, не в ту сторону ты смотришь.
Я закусил нижнюю губу.
Ну что ж, как вам будет угодно.
Во-во.
Николь выиграл скачку для любителей при помощи необычайно агрессивной тактики. Соперники осыпали его руганью, распорядители косились. После скачки Николь присоединился ко мне. Вид у него был самый вызывающий. Он сразу пошел в атаку:
Ну как?
Если бы ты был профессионалом на гладких скачках, тебя бы дисквалифицировали.
Это верно.
Ты настоящий спортсмен, сухо заметил я.
Я участвую в скачках не для развлечения.
А для чего же?
Ради победы.
Прямо как Уилтон Янг, заметил я.
Что ты имеешь в виду?
Вы оба не задумываетесь о том, во что обходится победа.
Николь уставился на меня исподлобья.
Тебе она в свое время обходилась в уйму переломов.
Н-ну наверно, каждый расплачивается тем, что его меньше всего волнует.
А мне плевать, что думают обо мне другие!
Вот это я и имел в виду.
Мы стояли молча, глядя, как мимо нас скачут лошади. Всю свою жизнь я стоял и смотрел, как мимо скачут лошади. Чем плоха такая жизнь?
Ты будешь классным жокеем, когда подрастешь, сказал я.
Ублюдок! выпалил Николь, стиснув кулаки со всей яростью двадцатидвухлетнего избалованного мальчишки. Но настроение у него менялось молниеносно. В следующую секунду он коротко и ядовито улыбнулся. Ладно. Ладно. Ладно! Можешь считать, что сейчас я постарел лет на пять.
Он развернулся на каблуках и ушел. Потом я узнал, что он направился прямо к директору ипподрома и заполнил прошение о выдаче лицензии.
Вик на скачках в Челтенхеме не был. Но мне надо было с ним поговорить, и потому на следующее утро, покончив со срочной домашней работой, я отправился к нему. Жил он возле Эпсома.
Дом Вика был похож на его костюм та же смесь классической изысканности и вызывающего модерна. Дом, расположенный в конце ухоженной короткой дорожки, сворачивавшей с проселка на окраине Оксшотского леса, был каменный, выстроенный в классической простоте ранневикторианского стиля. Сзади к нему примыкала россыпь подсобных помещений времен короля Эдуарда, а с одной стороны вытянулось просторное одноэтажное новое крыло, в котором были расположены бассейн, оранжерея и комнаты для гостей.
Вик был в конюшне, кирпичном прямоугольном здании, стоящем отдельно от дома. Он вышел из-под арки, увидел меня, стоящего у машины, и подошел, не проявляя ни малейшей радости по поводу моего появления.
Вик был в конюшне, кирпичном прямоугольном здании, стоящем отдельно от дома. Он вышел из-под арки, увидел меня, стоящего у машины, и подошел, не проявляя ни малейшей радости по поводу моего появления.
Какого черта тебе здесь надо?
Поговорить с тобой.
Холодное небо было затянуто низкими облаками, и первые тяжелые капли говорили о надвигающемся ливне. Вик сердито сказал, что говорить ему со мной не о чем.
Зато мне есть о чем, возразил я.
Дождь полил не на шутку. Вик развернулся на каблуках и заторопился в дом. Я шел за ним по пятам. Когда Вик обнаружил, что я вхожу в его дом следом за ним, он разозлился еще больше.
Мне с тобой говорить не о чем! повторил он.
Тогда выслушай.
Мы стояли в широком коридоре, ведущем из старой части здания в новую, и тепло выходило из дома наружу, в холодную суррейскую зиму. Вик поджал губы, затворил наружную дверь и дернул головой, приглашая меня следовать за ним.
Денег он явно не жалел. Бледно-голубые паласы уходят за горизонт. Повсюду огромные плюшевые диваны. Комнатные растения величиной с молодые деревца в вазонах в греческом стиле. Я подумал, что у него, наверное, круглая ванна с золотыми кранами и на постели водяной матрац с подогревом.
Мне вспомнились дыры в обивке старинной мебели Антонии Хантеркум. Да, законный грабеж Вика зашел чересчур далеко
Он провел меня в комнату в дальнем конце холла, служившую ему кабинетом. Одно окно кабинета выходило на бассейн и комнату для гостей, а другое, справа, в оранжерею. Ряды каталогов были такие же, как и у меня дома, но этим и ограничивалось сходство наших кабинетов. Стены, недавно выкрашенные в яркий цвет, бледно-голубой палас, три-четыре флорентийских зеркала, дорогая стереосистема и бар, полный хороших напитков.
Ну, выкладывай, сказал Вик. У меня нет лишнего времени.
Ты когда-нибудь слышал о коне по кличке Полиграф? спросил я.
Он застыл. Несколько мгновений он стоял, как статуя. Потом моргнул.
Конечно.
Он пал от столбняка.
Ну да.
А ты когда-нибудь слышал о коне по кличке Нестегг?
Если бы я уколол его иголкой, он и то бы меньше дернулся. Удар попал в точку. Вик ничего не сказал.
Когда Нестегг родился, сказал я небрежным тоном светской болтовни, было точно неизвестно, кто его отец. Было два жеребца, и оба они могли покрыть кобылу. Поэтому заводчик сделал анализ крови.