Было утро. «Маленький дядя» спал на громадной красной подушке, а кудрявая женщина и дядя о чем-то шепотом говорили.
Мальчик слез с полки, и кудрявая женщина мельком посмотрела на него, а дядя сказал:
Сходи займи очередь в туалет.
Мальчик пошел узким проходом, стукаясь о полки и углы чемоданов, и стал в очередь за каким-то стариком. Старик был в очень рваном пальто, но в красивом пенсне с толстыми стеклами и с кусочком седой, чистенькой бородки под нижней губой. Впереди начался скандал, какая-то женщина хотела прорваться без очереди.
У меня расстройство! кричала она.
Наплевать на твое расстройство, отвечал ей мужской голос, я сам с семи утра дежурю!
Нравы, сказал старик в пенсне и криво усмехнулся, клочок бородки пополз влево, нравы третьего года войны... Он посмотрел на мальчика и, наверно, потому, что было скучно, спросил: С матерью едешь?
Нет, ответил мальчик, мама у меня в партизанском отряде.
Он сказал это неожиданно для себя и сразу пожалел, но было уже поздно.
Вот как, заинтересовался старик, а ты как же?
А я так, сказал мальчик, чувствуя радостно заколотившееся сердце, я с дядей, сказал мальчик и вдруг увидел, что по коридору идет дядина кудрявая жена.
Он покраснел и торопливо отвернулся от старика, собиравшегося задать новый вопрос.
Ты за кем? спросила кудрявая женщина. Понятно, а за тобой кто?
За мальчиком стояла толстая женщина, вернее, когда-то она была толстой, теперь кожа на ней висела, как пустой мешок.
Это не выйдет, сказала она, он, может, еще полвагона вперед пропустит.
Вы не волнуйтесь, сказала кудрявая женщина, мальчик уйдет, я вместо мальчика.
Но толстая женщина, видно, была сильно обозлена, что ее не пустили без очереди. Она перегородила коридор рукой и сказала:
Неплохая замена. Мальчику туда на пять минут, а тебе на два часа...
Как вам не стыдно, сказал старик, война, люди жертвуют собой... Мать этого мальчика, например, в партизанском отряде...
Какого? спросила кудрявая женщина. Этого? Да что же ты врешь, сказала она мальчику, твоя ж мать умерла позавчера в больнице...
Мальчику стало очень жарко, и сильно зашумело в ушах.
Горя своего стыдится, сказала толстая женщина.
Мальчик быстро пошел назад и полез на полку. У него опять начало давить в горле и болеть над бровями, и, чтоб не всхлипывать, он крепко закрыл глаза и крепко стиснул зубы. Он лежал так долго, и полка скрипела, и снизу гудело, и над головой что-то постукивало. Потом сразу все стихло, мальчик открыл глаза и увидел в окно перрон, по которому бегало много людей. Дяди в купе не было, а кудрявая женщина кормила «маленького дядю» с ложечки сгущенным молоком. Мальчик подумал, что это сладкое сгущенное молоко можно кушать и кушать, целый день можно кушать, если не набирать его на ложечку, а макать ложечку и облизывать.
Кудрявая женщина посмотрела на мальчика, и мальчику вдруг стало страшно: без дяди она высадит его на перрон, и он опять останется один.
Кудрявая женщина посмотрела на мальчика, и мальчику вдруг стало страшно: без дяди она высадит его на перрон, и он опять останется один.
Деньги у тебя есть? спросила кудрявая женщина.
Есть, торопливо ответил мальчик, полез в карман и вытащил деньги.
Кудрявая женщина взяла деньги, пересчитала и сказала:
О чем люди думают, когда пускаются в такую дорогу? О чем твоя мать думала?.. Тут ведь на тебя одного не хватит.
У нас еще была кошелка с урюком и лепешками, сказал мальчик, но она потерялась. И еще есть отрез, сказал мальчик, его можно продать.
Он хотел вскрыть грязный, сплющенный узел, но мать зашила его крепкими, суровыми нитками, и мальчик поцарапал палец. Он посмотрел на задравшуюся кожицу, на набухающую капельку крови и всхлипнул.
Ты чего там? спросила кудрявая женщина.
Я порезал палец, ответил мальчик.
Ревешь, сказала кудрявая женщина, не стыдно, такой большой бугай?
Я не реву, сказал мальчик, а когда дядя придет, я расскажу ему, как вы на меня говорите.
Тогда кудрявая женщина начала смеяться и сказала:
Ты лучше застегни ширинку, герой...
В это время поезд дернул, и кудрявая женщина начала кричать:
Ой, он отстал, он отстал!
А «маленький дядя» заплакал. Мальчику стало жалко «маленького дядю», и он сказал:
Ты не плачь, папа догонит поезд на самолете...
Тогда женщина крикнула:
Ты, дурак, молчи... Приблудился на нашу шею. И начала ломать руки.
Но тут появился дядя с полной кошелкой, которую он прижимал к груди, и кудрявая женщина сразу начала ругать дядю, а он молча выкладывал из кошелки на столик хлеб, дымящиеся картофелины, огурцы и большую жирную селедку.
Мальчик повернулся лицом к стенке и закрыл глаза, но все равно не забыл жирную селедку с картошкой и огурцами. Он ел бы все это отдельно, чтоб было больше. Сначала огурцы, откусывая маленькими кусочками, потом селедку с хлебом, а на закуску картошку. Он даже пошевелил губами, повернулся лицом навстречу вкусному запаху и вдруг увидел прямо перед собой большую теплую картошку и половинку огурца и хлебную горбушку с довеском мякоти.
Кушай, мальчик, сказал дядя, обедай...
Мальчик съел картошку вместе с кожицей, под кожицей она была мягкая и желтая, как масло. Огурец он сначала обкусал со всех сторон, а серединку оставил на закуску. Потом осторожно глянул вниз, не смотрит ли кто, и обрывком жирной газеты, на которой дядя подал ему еду, натер горбушку и мякоть. Получился хлеб с селедкой, и мальчик ел его медленно, маленькими кусочками.