Улица была пуста, лишь у обмерзшей льдом водопроводной колонки две девочки играли с собачкой.
Где больница? спросил он, но девочки посмотрели на него, рассмеялись и убежали в калитку, а собака подскочила к его пяткам и, оскалившись, залаяла.
Мальчик поднял кусок льдышки и кинул в собаку. Она завизжала. Из калитки вышли женщина в ушанке и две девочки, незаметно строящие ему рожи. Женщина начала что-то кричать, мальчик так и не понял, почему и что она кричит.
Где больница? тихо спросил он.
Женщина перестала кричать.
Ты идешь не в ту сторону, сказала она, перейди через площадь и садись на автобус.
Мальчик повернулся, пошел назад и опять увидел дом с башенкой, очередь и старуху, торгующую рыбой.
Он стал в очередь за шинелью с подколотым пустым рукавом, и автобус опять долго не появлялся. Тогда он спросил у шинели, где больница.
Это далеко, сказала шинель. Видишь трубу? За трубой еще с километр. На автобусе надо ехать.
Но автобуса все не было, и мальчик пошел по направлению к трубе. Сразу же в начале улицы его обогнал автобус.
Мальчик шел очень долго и за это время успел привыкнуть к тому, что мать его в больнице, а он остался один среди незнакомых людей. Главное было теперь добраться до трубы и найти больницу. В дороге его еще несколько раз обгонял автобус. Вблизи труба оказалась громадной и ржавой, на кирпичном фундаменте. Мальчик постоял немного, отдыхал, держась рукой в варежке за проволоку, идущую от трубы к земле. Проволока была скользкая и холодная. Потом он пошел дальше, и какой-то прохожий показал ему больницу. Мальчик поднялся по ступенькам, вошел в коридор и наткнулся на женщину в марлевой косынке.
Ты куда, сказала женщина и растопырила руки, ты куда в пальто?.. Ты чего?..
Мальчик нырнул у нее под руками, толкнул стеклянную дверь и сразу увидел мать. Она лежала на кровати посреди палаты.
Вот, сказал он, вот, вот...
Что «вот»? спросила женщина. Чего «вот»?
Но мальчик держался за ручку двери и повторял:
Вот, ну вот же...
Мать была острижена наголо, и глаза ее, очень темные на желтом лице, смотрели на мальчика. Она была в сознании.
Сын, сказала она шепотом.
И тогда мальчик заплакал.
Ну, тише, сказала женщина в косынке, давай сюда пальто и подойди к матери.
Я тебя искал, сказал мальчик, продолжая плакать.
Мне уже легче, сказала мать. Как ты себя чувствуешь?
Хорошо, сказал мальчик. А ты скоро выздоровеешь?
Скоро, сказала мать. Поешь кашу. Сестра, дайте ему ложку.
Это не положено, сказала сестра.
Возьми маленькую ложечку, сказала мать, и садись на табурет.
Это не положено, повторила сестра, я вынуждена буду удалить мальчика.
Кушай, кушай, сын, сказала мать, не бойся.
Я повешу твое пальто в коридоре, сердито сказала сестра и вышла из палаты.
Надо дать телеграмму деду, сказал мальчик, деньги у меня есть... А вещи я оставил на вокзале... Главное, чтоб ты выздоровела.
Я выздоровею, сказала мать. Как ты похудел...
Приедем, я поправлюсь, сказал мальчик. Война скоро кончится.
Появилась сестра.
Мальчик, выйди из палаты. Сейчас начнется обход...
Я дам телеграмму и вернусь, сказал мальчик, я сразу вернусь к тебе.
Наклонись, сказала мать.
Мальчик наклонился, и она поцеловала его в щеку. Губы у нее были шершавые и горячие.
Он вышел на улицу, и автобус подошел очень быстро, остановка была прямо против больницы.
«Все в порядке, подумал мальчик, теперь лучше, чем полчаса назад, когда я шел и ничего не знал».
В автобусе было жарко, и мальчик снял варежки и расстегнул крючок воротника. Тогда стало холодно, и он снова застегнул крючок, а руки сунул в карманы.
Он сошел на площади, где по-прежнему стояла старуха, торгующая рыбой, и вдруг почувствовал голод, купил коричневую печеную рыбу и понюхал ее она пахла чем-то незнакомым, и, идя через площадь к дому с башенкой, где была почта, силился вспомнить, как подошел к старухе, о чем говорил и сколько заплатил за рыбу.
Он потянул к себе тяжелые двери почты, и за ними была короткая лесенка винтом к другим дверям. А за теми дверьми комната, перегороженная деревянной стойкой.
Почтовые окошки заслоняли чужие спины; куда бы мальчик ни подходил, он всюду натыкался на спины.
Ты чего? спросил какой-то мужчина. Чего ты здесь путаешься?
Мне телеграмму дать, сказал мальчик и, вспомнив, что никогда в жизни не давал телеграмм, добавил: Вы мне напишите телеграмму.
Подожди, сказал мужчина, сядь, не путайся под ногами.
Мальчик присел на стул и отщипнул кусочек рыбы. Под коричневой кожицей она была очень белая и несоленая. Потом он посмотрел в окно и почувствовал беспокойство: начинало уже темнеть.
Тетя, сказал он женщине в платке, напишите мне телеграмму.
Какой нетерпеливый! сказал мужчина. Ну чего тебе? Какую телеграмму? И взял телеграфный бланк.
«Мама заболела, лежит в больнице, продиктовал мальчик, дед, приезжай».
Мужчина и женщина посмотрели на мальчика.
Ох, народ мучается, вздохнула женщина, ох, страдает народ...
Мальчик заплатил за телеграмму, спрятал квитанцию в варежку, и ему стало спокойней. Он вышел на площадь и побежал к подъехавшему автобусу. Посреди площади он вспомнил, что забыл рыбу на почте, но не стал возвращаться, побежал дальше.