Однако ночью, не в Москву, не в Одессу в Здолбунов Ровенской области едет из Бердичева публика деловая, крепкая, без детей и количеством поменьше. Она и за минуту, если надо, в вагон влезет. Поэтому поезд Киев Здолбунов стоит в Бердичеве пятнадцать минут, иногда и дольше. Времени достаточно, и бердичевский пассажир ходит вдоль вагонов спокойно, с усмешечкой. Вот полезли в наш вагон. Сунулись и назад.
Марусь, а що такоэ-э-э?
Здесь темно, пульку не распишешь и какой-то жлоб храпит.
Это о Чубинце так. Хорошо, что не слышал. Полез бы на них со своей палкой, и пришлось бы мне этим бердичевским евреям тридцатку в пульку проигрывать. Меньше не взяли бы, чтоб замять скандал. Если только власть не вмешивается, не становится на сторону противника, бердичевский еврей умеет постоять за себя. А на сторону Олеся Чубинца власть не станет не тот случай.
Надо сказать, что втайне бердичевлянин любит свой обиженный, затравленный город, выискивает, кто из известных людей в нем родился и жил и какие известные события с ним связаны. Выискивает каждую мелочь. Думаю, если бы бердичевляне знали, что высшая точка юго-западной Авратынской возвышенности находится не в районе Киева, а в районе Бердичева, то, безусловно, этим бы гордились. Однако они этого не знают: возвышенность не гора, она повышается постепенно и охватывает многие сотни километров от Днепра до Припяти. В районе Бердичева находится лишь небольшой холм, именуемый почему-то Лысая Гора, где традиционно, еще с царских времен, расположены военные казармы.
Марусь, а що такоэ-э-э?
Здесь темно, пульку не распишешь и какой-то жлоб храпит.
Это о Чубинце так. Хорошо, что не слышал. Полез бы на них со своей палкой, и пришлось бы мне этим бердичевским евреям тридцатку в пульку проигрывать. Меньше не взяли бы, чтоб замять скандал. Если только власть не вмешивается, не становится на сторону противника, бердичевский еврей умеет постоять за себя. А на сторону Олеся Чубинца власть не станет не тот случай.
Надо сказать, что втайне бердичевлянин любит свой обиженный, затравленный город, выискивает, кто из известных людей в нем родился и жил и какие известные события с ним связаны. Выискивает каждую мелочь. Думаю, если бы бердичевляне знали, что высшая точка юго-западной Авратынской возвышенности находится не в районе Киева, а в районе Бердичева, то, безусловно, этим бы гордились. Однако они этого не знают: возвышенность не гора, она повышается постепенно и охватывает многие сотни километров от Днепра до Припяти. В районе Бердичева находится лишь небольшой холм, именуемый почему-то Лысая Гора, где традиционно, еще с царских времен, расположены военные казармы.
Военных в Бердичеве всегда много. Это либо лейтенанты-женихи, либо полковники отставного возраста, которые, выйдя на пенсию, часто покупают себе домик на зеленых окраинных улицах и, картаво рассказывая об «еврейских кухочках», сами с удовольствием жрут бердичевских жирных кур и гусей. Смешной, постыдный город Бердичев, но много ли их, белоголовых, вернулось назад на морошку да клюкву, на подножный корм в свою родную Сибирь? Возвращаться не хотят, но злословят. Уж на что среди украинцев силен антисемит, а эти еще покрепче. Пока живут у себя в Сибири, то с антисемитизмом у них слабее, умеренно, вяло, а как попробуют жирной бердичевской курицы, то словно бесятся, словно боятся: если утихнет в этой местности антисемитизм, то их украинцы опять на сибирскую клюкву прогонят.
Впрочем, общеизвестно, что в среднем русский человек в русских областях гораздо лучше русского в областях нерусских. Чужак все-таки. Ходит нет-нет да и оглянется: что сзади? В старое время было сословное единство дворянства, которое ослабляло национальную рознь, было единство культурное, которое эту рознь почти ликвидировало. А красномордому сибиряку-отставнику как с украинским толстозадым хатовладельцем национальные противоречия замазать? Анекдотами про «кухочку». Вон они по перрону идут рядом, пельмень с галушкой. Рыбные снасти при них, плетеные местные кошелки с выпивкой, салом, помидорами, видать, в Червоное собрались на рассветную рыбалку, лещей удить да карасей. Идут как два брата, на бердичевских евреев поглядывают да посмеиваются. Однако бердичевские евреи привыкли такие усмешки не замечать, у них свои проблемы. Чичильницкого, к примеру, так и не нашли.
Когда-то на одной бердичевской свадьбе я встретил множество Чичильницких, сразу несколько семей. И едва заиграла музыка, как они все пустились в пляску, высоко подбрасывая ноги и напевая:
Гезунт золс те зайн,
Гезунт золс те зайн,
Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй,
Гезунт золс те зайн.
Поют хорошо. Многие Чичильницкие участвуют в сводном хоре города Бердичева. Я помню, как на областном смотре в Житомире этот хор, женщины в русских сарафанах, мужчины в вышитых рубашках, исполнил песню Павла Кузьмича Самохина, директора бердичевского музыкального училища:
Мой голубчик по саду гуляет,
Прехороший по саду гуляет,
Ой-ели-ели-ей...
А когда бердичевские парубки и девчата вышли на заключительный гопак, то и среди них было несколько Чичильницких обоего пола в красных чоботях: «Гоп, кумо, не журысь...»