1 мая новый состав Бакинского Совета Народных Комиссаров отмечал, что «гражданская война продолжается и сейчас», а «передовые отряды наших товарищей из Красной армии и Красной гвардии» сражаются в Петровске, Шемахе, Ленкорани, Дербенте, Кубе, Сальянах и т. д.
Широкая революционная экспансия требовала крепких вооруженных сил. Между тем русские части, прибывшие в Баку с ВРК Кавказской армии, быстро таяли. К весне 1918 г. исчезла сама армия, солдаты разъехались: подавляющее их большинство было политически индифферентно, не желало вступать в политическое противоборство и «стремилось во что бы то ни стало быстрее разойтись по домам»141.
15 апреля 1918 г. было объявлено о создании Красной армии Бакинского совета (Кавказской Красной армии). В этот день Военно-революционный комитет Кавказской армии постановил свести все отряды Красной гвардии, партийные дружины и прочие вооруженные группы в регулярные батальоны
Широкая революционная экспансия требовала крепких вооруженных сил. Между тем русские части, прибывшие в Баку с ВРК Кавказской армии, быстро таяли. К весне 1918 г. исчезла сама армия, солдаты разъехались: подавляющее их большинство было политически индифферентно, не желало вступать в политическое противоборство и «стремилось во что бы то ни стало быстрее разойтись по домам»141.
15 апреля 1918 г. было объявлено о создании Красной армии Бакинского совета (Кавказской Красной армии). В этот день Военно-революционный комитет Кавказской армии постановил свести все отряды Красной гвардии, партийные дружины и прочие вооруженные группы в регулярные батальоны
Красной армии. Одновременно проводились регулярные принудительные мобилизации в армию рабочих и солдат, была «объявлена регистрация всех офицеров на предмет их мобилизации в Красную армию»142. Достаточно нейтральный свидетель событий кадет Б. Байков подчеркивает, что мобилизации велись среди «христианского» населения143.
Председатель ВРК Г.Н. Корганов стал комиссаром по военным и морским делам в Бакинском совете.
Началось интенсивное формирование вооруженных сил Бакинского совета уже не на добровольной основе, как это было в период существования Красной гвардии, а на основе обязательной мобилизации, уклонение от которой каралось «самым беспощадным образом»144. Формально к концу мая 1918 г. бакинские советские вооруженные силы состояли из 19 стрелковых батальонов, объединенных в четыре бригады. По разным данным, они насчитывали от 13 до 18 тыс. человек (называлась даже цифра в 35 тыс. человек в составе 21 батальона)145 красноармейцев при двух десятках орудий146. Этнически в бакинской армии резко преобладали армяне (по данным военно-морского комиссара Баксовета Г.Н. Корганова, армян имелось до 80 процентов от всего личного состава; по данным комиссара Центральной комиссии по боевому снабжению РККА Тер-Арутюнянца свыше 90 процентов147; по данным представителя Всероссийской коллегии по организации и управлению РККА И. Кузнецова 95 процентов148).
В состав армии в полном составе были включены части формировавшегося армянского корпуса вместе с их начальниками. Возглавили это войско бывшие полковники царской армии армяне Казаров, Аветисов, Амазасп (Сварнцтян). Армянские части почти полностью состояли из фронтовиков-партизан, служивших во время войны в иррегулярных армянских дружинах Кавказского фронта. В свое время они производили большое впечатление своей отличной новой экипировкой, и особенно вооружением длинными пистолетами системы «маузер» с деревянным прикладом для упора в плечо (отсюда общее прозвище «маузеристы»). В годы войны они стали «очень ценными помощниками» казакам. «К тому же они дрались фанатично, и ни турки, ни курды армян, как и армяне их, в плен не брали. Они уничтожали друг друга в бою безжалостно»149. Весной 1918 г. это было уже не то войско, однако оставалась надежда, что на фронте они проявят себя хорошо.
Нельзя сказать, что большевики целенаправленно отбирали в Красную армию армян и эксплуатировали их вражду к азербайджанцам и туркам. Это был союз ради выживания. Б. Байков отмечал, что в позиции армян, поддержавших большевиков, определяющую роль сыграло откровенно нетерпимое отношение к армянской нации ведущей азербайджанской партии «Мусават». Тот же Байков отметил причину популярности большевиков среди армян: даже «правоверные кадеты» из числа армян считали, что «на Кавказе большевики делают «русское» дело»150. Иными словами, как это ни парадоксально, большевики воспринимались армянским (да и русским) населением как продолжатели царской политики с ее преференциями христианам. На фоне пестроты противостоявших друг другу кавказских народов, дополненной многочисленными интервентами (турками, англичанами, немцами), большевистские силы выделялись именно значительным удельным весом русских в своем составе. Имидж русской армии как защитницы христианского населения Закавказья после развала Кавказского фронта старой армии остался вакантен и достался большевикам автоматически ввиду полного отсутствия конкуренции.
Бакинские большевики сами вольно или невольно смешивали понятия «русский» и «советский». «Единственное спасение Баку, доносил в Москву коммунар Б. Шеболдаев, это присылка немедленно не менее 4000 красноармейцев надежных в смысле партийном и, в крайнем случае, в смысле крепкой русской советской ориентации»151 (здесь и далее курсив мой. А. Б.). В другом донесении представитель Бакинского Совнаркома пишет о большой силе «обаяния», «которое приобрели русские войска среди местного населения»152, и т. д. То же самое отметили и в штабе Добровольческой армии: «Русское и армянское население города без различия партий стало на защиту города, как части единой России»153. Начальник политической канцелярии Добровольческой армии полковник Д.Л. Чайковский обратил внимание на «старательно подчеркиваемый русско-государственный централизм» бакинских большевиков154. Отождествление большевистских и русских войск важный аспект истории Красной армии и большевизма в целом в Закавказье.