По Косово, я думаю, вряд ли будет что-нибудь серьезное, а если будет, за сколько времени ты сможешь это узнать? Я даже не про Косово, а вообще. Если будет что-то серьезное, срочная переброска дивизии, за сколько времени об этом станет известно? Какие признаки могут быть? Мне, это самое, нужно знать это точно, понимаешь? Чтобы не получилось так, что ошибка. И это нужно не на словах, понимаешь? Нужны серьезные документы, чтобы не было, это самое, никаких вопросов. Сможешь это устроить?
Н. Сколько?
Калачев. Это серьезное дело. Ты подумай. Пятьсот.
Н. Подумаю.
Калачев. Значит, будет пятьсот бачков. И за это самое, за этот самый, как его, б...дь, за кассетку, за видеокассетку, нет, за план учебной работы триста бачков. И сто пятьдесят я тебе еще должен. Все правильно?
Н. Да.
Калачев. О'кей. Поехали. На светофоре я выскочу, а ты покрутись, посмотри. До встречи!.."
Слабая профессиональная подготовка П. Калачева и его стремление быстро расширить сеть информаторов позволили подвести к нему офицера военной контрразведки Ленинградского военного округа, представив его в качестве одного из заместителей начальника штаба 76-й дивизии ВДВ, недавно переведенного в Псков из Санкт-Петербурга. Офицер был тщательно залегендирован. Ему удалось установить, что главной задачей агента Калачева является получение документов, которые свидетельствовали бы о том, что парашютно-десантные полки 76-й дивизии подняты по боевой тревоге и готовы к переброске к месту предполагаемой операции. При этом П. Калачев прямо сказал, что эти документы могут быть не действительными, а фальсифицированными, но таким образом, чтобы не возникло ни малейших сомнений в их подлинности. Необходимую убедительность им должны придать сообщения из других источников. Он дал понять, что эти сообщения будут заранее подготовлены, нужно лишь точно определить их содержание и синхронизировать передачу их в разведцентр после того, как будет дан соответствующий сигнал.
Калачев подчеркнул, что из документов должно быть понятно, что район предполагаемой операции не Косово и не Чечня. Количество топлива в военно-транспортных самолетах дивизии должно быть рассчитано на преодоление расстояния до пятисот километров. То есть речь идет о предполагаемой переброске парашютно-десантных полков 76-й дивизии в Эстонию.
За выполнение этого задания Калачев пообещал гонорар в размере десяти тысяч американских долларов, две тысячи он согласился выплатить в качестве аванса и сказал, что в случае успеха операции сумма гонорара будет удвоена.
На вопрос, к какому времени должны быть подготовлены документы, Калачев сказал, что точно не знает, но ориентировочный срок — середина или конец марта.
Окончательная оценка полученной информации была сделана после проверки П. Калачева. Вызывало подозрение, что такое серьезное агентурное задание дано человеку столь молодому и по складу характера легкомысленному, хотя использование эстонскими спецслужбами малопрофессиональных агентов отмечалось и ранее. Это имело свое объяснение в истории создания разведывательных подразделений республики.
К моменту обретения Эстонией независимости на ее территории работали сотни опытных офицеров КГБ. Но в силу сложившейся в обществе атмосферы привлечение их в охранную полицию Кайтселийт, в военную и политическую разведки было исключено. Штаты спецслужб комплектовались по принципу преданности национальной идее, руководящие должности занимали люди без должной подготовки и зачастую даже без высшего образования.