Водитель и пассажир курили — отчетливо светились огоньки сигарет.
Артист нервничал, то и дело поглядывал в зеркало заднего вида.
— Сейчас ограничение кончится, — успокоил его Томас. — Будет окружная, там можно ехать сто.
Но до окружной мы не доехали. С правой стороны «Нивы» сверкнуло, ударил выстрел, пуля чиркнула по асфальту и ушла в сторону. Тут же полыхнуло еще. Били по колесам.
— Да что ж они, козлы, делают? — возмутился Муха. — Людей же может зацепить рикошетом!
Томас оглянулся на звук выстрелов, всмотрелся в «Ниву» и завопил, вцепившись в плечо Артиста:
— Гони! Гони! Это не группа захвата, это люди Лембита Сымера! Точно! Это их тачка! Они на ней пасли мою студию! Гони!
— Кто такой Лембит Сымер? — спросил я.
— Начальник охраны Краба! Я вам про него говорил! Это бандиты! Они выпустили на нас бандитов!
— Спокойно, — сказал я. — Их всего четверо.
— Ты не понимаешь! — продолжал вопить Томас. — Они будут стрелять! Они вас перестреляют, а меня возьмут! Полиция не может стрелять, а они могут!
И тут до меня дошло. Вот, значит, как они придумали решить проблему. А что, неплохо. Если бы Томас не узнал их машину, мы в конце концов остановились бы и сдались властям. Тут бы нас и свели на конус.
Грохнуло еще два выстрела.
Муха оглянулся и выругался.
— Они еще и покуривают! Покуривают и постреливают! Сбрось скорость! — приказал он Артисту. — Подпусти ближе.
— Зачем? — спросил Артист, но скорость сбавил. Так уж у нас повелось: если кто-то приказывает — значит, он знает, что делает.
— Опусти крышу! — продолжал командовать Муха и нагнулся, зашуршал пакетами.
— Зачем? Холодно! — запротестовал Артист.
Я уже понял замысел Мухи и подкрепил его команду своим авторитетом:
— Делай что сказано!
Крыша уползла назад. В салон ворвался сырой ветер, обжег лица, сразу пронизал до костей. Между нами и «Нивой» было всего метров десять.
Грохнул еще выстрел.
— Сейчас согреемся. Сейчас у меня кое-кто хорошо согреется! — пообещал Муха.
В руках у него появилась бутылка. Он примерился и метнул ее в «Ниву», как гранату из окопа. Лобовое стекло «Нивы» разлетелось, она вильнула и вмазалась в бетонный столб ограждения. От удара задок занесло в кювет, «Нива» кувыркнулась и встала на крышу.
— Недурно! — похвалил себя Муха. — А сейчас они будут греться!
Но взрыва не последовало.
— Они же курили! А почему не горят? — с недоумением проговорил Муха.
Крыша надвинулась и встала на место. Артист прибавил газу. Муха включил в салоне свет и снова нагнулся, зашуршал пакетами. Он извлек какую-то бутылку, посмотрел на этикетку и заорал:
— Фитиль, твою мать! Твое пьянство до добра не доведет! Я тебе точно говорю: не доведет!
— Странно. Почему они не загорелись? — спросил я, оглядываясь на быстро удалявшуюся от нас «Ниву».
— Потому! Потому что этот мудак водку везде насовал!
Муха ткнул мне в руки бутылку. На этикетке стояло: «Бензин авиационный, очищенный».
— Ты бросил в них мою водку? — поразился Томас. — А почему ты не бросил бензин? Он гораздо дешевле!
— Еще слово, и этим бензином получишь по башке! — пообещал Муха. — Почему, почему! А чем я штаны буду чистить?
— Показывай дорогу, — одернул Томаса Артист. — Уходим на окружную?
Томас послушал переговоры полиции и сказал:
— Нет. Прямо, в город. Они уже нашли «Ниву». Вызывают «скорую»... Приказ всем машинам: блокировать красную «мазератти». Оружие не применять. Это они заботятся обо мне... Теперь налево... Прямо... На светофоре направо... А теперь в эту арку...
Надо отдать ему должное: свой город он знал. Подчиняясь его командам, Артист гнал тачку по каким-то переулкам, проходным дворам, мелькали то крепостная стена, то решетка набережной.