— Если у меня отец — кулак, меня и близко не подпустят к полковой разведке. Ее же контролировал Смерш!
— Ты сумел скрыть свое происхождение. Многие так делали. В суматохе, которая царила в начале войны, это было нетрудно.
— Вот за что я люблю режиссеров — они все умеют объяснить! Даже любую фигню! Если я так ненавижу большевиков, почему я не перебежал к немцам в начале войны?
— Ты был морально не готов к этому решению. Ты и не сделал бы этого, если бы не встреча с тонким психологом, каким был Альфонс Ребане.
— Февраль сорок четвертого года, Марик. Вникни! Не сорок второго, не сорок третьего — сорок четвертого! Любому идиоту уже ясно, что Гитлер капут. И в это время я перебегаю к немцам? Ты хоть думай, что несешь!
— Именно в это время! — убежденно возразил Кыпс. — Да, все уже понимали, что война проиграна. Но для тебя это единственный шанс вырваться из большевистского ада, оказаться вместе с отступающей германской армией на Западе. Пожалуйста, можешь сделать это главным мотивом.
— Все равно херня, — повторил Артист. — Полковой разведчик лейтенант Петров. За его плечами — три с лишним года войны. Сколько раз он успел сходить за линию фронта? Десятки! И тут его захватят в плен фашист-ско-эстонские валуи?
— Они были готовы к встрече с русским разведчиком.
— Это я, разведчик, был готов к встрече с ними. Эффект неожиданности был на моей стороне.
— Ты забываешь, что у эстонских легионеров подготовка была не хуже, чем в подразделении «Эст»!
— И что? — презрительно спросил Артист. — Ты хочешь сказать, что эти «эсты» смогут взять меня в плен?
Кыпс развел руками и обратился к Кейту:
— Генерал, я бессилен. Объясните артисту Злотникову, что такое спецподразделение «Эст».
— Нет ничего проще, — со снисходительной усмешкой отозвался генерал-лейтенант. — Отправляйте разведчика на задание.
— На какое задание? — не понял Кыпс.
— Какое задание дает генерал Воликов лейтенанту Петрову? Взять «языка». Пусть идет и берет. Возьмет — значит, все ваши построения ничего не стоят. Попадет в плен — продолжите свой «мастер-класс». Я с интересом понаблюдаю за психологической дуэлью Альфонса Ребане с русским разведчиком. Где этот артист, исполняющий роль героя вашего фильма?
— На той стороне, в штабном блиндаже, — доложил помощник режиссера.
— Вот и приступайте. А мы посмотрим. Это интереснее, чем слушать ваши рассуждения. Не так ли? — обратился Кейт к Генриху Вайно и национал-патриоту Янсену.
— Занятно, — кивнул Вайно.
— Очень занятно, — подтвердил Янсен.
Пока Кыпс связывался по рации с помощником на том берегу и отдавал распоряжения приготовиться к прогону, реквизитор принес ППШ и подал Артисту.
— А это мне зачем? — спросил Артист.
— Положено, — объяснил реквизитор. — У всех такие же автоматы.
— И с ним я полезу за «языком»? На настоящее дело я бы взял «шмайссер». А эту дуру мне и даром на надо.
— А что вам нужно?
— Метров пять крепкого тонкого шнура. И финку с тяжелой ручкой — лучше со свинчаткой. А этих я с собой не возьму, — кивнул он на четырех «разведчиков». — Лишняя обуза мне ни к чему.
— Вы хотите сказать, что пойдете один? — удивился Кейт.
— Вот именно, генерал.
— Они хорошие солдаты.
— Может быть. Но я их не знаю. А с незнакомыми на такие дела не ходят.
— Вы самоуверенны, Злотников.
Артист хмуро усмехнулся.
— Вы и понятия не имеете, генерал, насколько я самоуверен.
До Кейта, по-моему, начало кое-что доходить.
— Вы служили в армии?
— Пришлось.
— Воинское звание?
— Рядовой запаса.
Генерал-лейтенант с некоторым сомнением посмотрел на Артиста и повернулся к порученцу:
— Кто командует массовкой на том берегу?
— Сам командир отряда. Капитан Кауп.
— Передайте ему: репетиция приравнивается к боевым учениям. Со всеми вытекающими последствиями.