Таксист довольно ухмыльнулся и бросил машину вправо, огибая очередную выбоину. Машина не возражала: бить амортизаторы на встречных кочках кому приятно?
Они ехали минут двадцать, а картина совершенно не менялась. Заводская стена справа и нежилые кварталы слева. Если бы за заводским забором что-то отдаленно не грохотало, тут царила бы ватная тишина, еле-еле вспарываемая тихим урчанием ухоженного «деснинского» мотора.
А потом они увидели. Что Геральт сразу и не понял.
Черная горелая проплешина на дороге; асфальт, превратившийся где в мелкую крошку, где в оплавленный шлак. Чудовищный пролом в фасаде двухэтажного здания, словно на здание свалилось из поднебесья исполинское ядро. Свалилось и растаяло, обнажив проломленные перекрытия и пыльное нутро давно заброшенных комнат. И еще узкая, метра три всего шириной, просека, уводящая в глубь квартала.
Е-мое! вымолвил орк, притормаживая, и заливисто присвистнул. Час назад этого не было.
Останови-ка, велел Геральт сухо. Излишне, пожалуй, сухо: таксист-то ни в чем не виноват. Но обращать внимание на мимолетные обиды орка у ведьмака не возникало ни малейшего желания. Впрочем, водила и не обиделся. С готовностью придержал «Десну» и тотчас полез наружу.
Стой! одернул его Геральт, выскальзывая из такси.
Орк застыл, успев только отворить дверцу.
Ведьмак быстро обошел машину, нашарил в кармане деньги; протянул таксисту десятку и велел:
Вот, держи. На вокзал я не поеду. А ты разворачивайся и уезжай.
Почему? изумился орк.
Геральт посмотрел в его черные и блестящие, как смола, глаза, в которых невозможно было различить зрачки.
Потому что здесь опасно.
Опасно? не понял орк. Да я тут сорок лет езжу, парень! Ты небось еще и у папаши в штанах не шевелился
Видел когда-нибудь такое? оборвал его Геральт, указав рукой на изувеченное здание. Изувеченное совсем недавно, пыль еще не успела осесть, а разломы на бетонных панелях и торцах перебитых арматурин были совсем свежими, светлыми.
Здесь нет, коротко ответил таксист.
Если бы увидел, ты бы здесь уже не ездил, сказал Геральт.
Почему? вторично изумился орк.
Ведьмак понял, что на слово таксист ему не поверит.
Жизнь с тобой, орк. Но учти, я тебя предупреждал. С этой секунды за свое благополучие отвечаешь ты сам и никто иной. Уяснил?
Тю! Орк поглядел на Геральта как на слабоумного. А доселе, что ли, ты за мое благополучие отвечал? Чудак ты, человече! Я за тебя отвечал, как шофер, и «Деснуха», лапушка моя.
Геральт пристроил шмотник-рюкзачок за спиной и поудобнее приторочил к боку ружье. Потом проверил на поясе гранаты. Таксист смотрел на него со странной смесью скепсиса и уважения.
Ты что, на войну собрался? поинтересовался он.
Моя жизнь сплошная война. Геральт пожал плечами. Я ведьмак.
Ведьма-ак? протянул орк; лицо его вытянулось. То-то я смотрю, татуировка у тебя странная
Цветная ведьмачья татуировка, как водится, украшала голову Геральта: у правого уха угловатая туша карьерного экскаватора, через весь затылок суставчатая лапа, а у левого зубатый ковш, нависший над фигуркой живого, не то человека, не то эльфа. Живой казался маленьким и жалким рядом с этим стальным чудовищем. Неведомый татуировщик вдохнул в картинку столько жизни и движения, что казалось, будто ковш сейчас обрушится не то на человека, не то на эльфа, что механические сочленения сейчас лязгнут и оборвут чей-то путь.
Ну что? Теперь вернешься? неприязненно спросил Геральт.
Нет, решительно выдохнул орк. В конце концов, мне ведьмаки ничего плохого пока не сделали.
А вдруг я сделаю?
Вот сделаешь, тогда и поберегусь, буркнул таксист.
Геральт молча повернулся и зашагал в зев недавно возникшей просеки.
Учти, орк, предупредил Геральт. Завязнешь я тебя вытаскивать не буду.
Больно надо, огрызнулся таксист и вытащил из внутреннего кармана полотняной куртки небольшой короткоствольный револьвер.
«Ой-йо ужаснулся ведьмак. Пукалка-то ему на что? И как он прожил двести с лишним лет? Неужели все время совал голову в самое пекло и все время это сходило в итоге с рук?»
В подобное верилось очень слабо. Наоборот, долгоживущие Большого Киева и других мегаполисов отличались повышенной осторожностью и мнительностью, доходящими порой до сущей маниакальности. Ведьмак принимал это как должное, ибо знал: скорость воспроизводства долгоживущих рас неизмеримо ниже, чем у людей. Жизнь каждого эльфа, орка, гоблина или вирга воистину бесценна. Это люди мрут сотнями, а возрождаются тысячами. У остальных все иначе.
Впереди было тихо, только на территории завода продолжало гулко и размеренно бухать. Молот там работал, что ли? Орк, слава жизни, замолчал, и Геральту предоставилась возможность подумать. Как всегда на ходу, потому что ведьмакам свойственно уплотнять время.
Итак, кто же может оставлять такие следы и чинить такие разрушения? Кто или что? Несомненно, это машина, и столь же несомненно это специализированная машина. Причем не транспортная. Во всяком случае, по основной специализации.
Эй, обратился к таксисту ведьмак. А что это за завод у нас за спинами, а? Ты не знаешь?