Павла села на предложенный стул и нервно закинула ногу на ногу. Внимательно оглядев ее, Раздолбеж криво усмехнулся:
Ты зря нацепила эту юбчонку. Твои голые коленки меня не растрогают.
Павла вспыхнула. Мини-юбку она надела потому только, что сегодня утром Митика привел в негодность ее рабочие джинсы; конечно, объяснять это Раздолбежу было ниже Павлиного достоинства.
Итак, Раздолбеж с отвращением отхлебнул от привычной кофейной чашечки. Итак, мы имеем ассистентку Нимробец, в активе у которой глаза и коленки, а в пассиве ГДЕ кассеты от Ковича?! Ты должна была принести их ВЧЕРА!..
Павла втянула голову в плечи.
При мысли о Ковиче вспоминались почему-то не сааг, не кассеты и не пыльная, в столбах солнца квартира вспоминался тюбик помады, валяющийся в щели между кирпичиками тротуара. И помада-то, честно говоря, дешевенькая. И почти полностью израсходованная, сточенная до тупого пенька
Сегодня утром Митика взял брусочек красного пластилина, растопил на сушилке для полотенец и подложил тетке на табуретку с тот самый момент, когда погруженная в себя Павла усаживалась за стол. Пластилин расплющился, как красная шляпка сыроежки, и значительная его часть осталась на Павлиных штанах. Митика отделался строгим выговором, штаны остались мокнуть в тазике с моющим средством
Ты слышишь меня, Нимробец?
Павла опустила голову. Мысль о расплавленном пластилине то и дело сменялась мыслью о саажьей сущности режиссера Ковича.
Мне очень жаль, Нимробец, но тебе придется делать карьеру где-нибудь в другом месте.
Раздолбеж постоял, изучая ее склоненную голову; широко шагая, подошел к захламленному столу, выудил из кипы бумаг одинокий, зловещего вида листочек.
Распоряжение о твоем увольнении. Копию отнесешь в бухгалтерию, получишь свои деньги и сделаешь так, чтобы больше мы не встречались.
Павла подняла голову; Раздолбеж возмущенно уперся руками в бока:
Плакать раньше надо было! Где кассеты от Ковича, где, где?! По какому праву ты срываешь мне творческий процесс, ты, которая самостоятельно не умеешь и шага ступить?! Не умеешь раскрыть рта, не умеешь договориться с человеком, об инициативе я не говорю с козла молока не требуют
Павла смотрела на него сквозь набегающие слезы; Раздолбеж виделся то круглым и толстым, как облако, то длинным и узким, как ножка смерча.
Тюбик помады в щели тротуара
Скотина Митика. Поймать и надрать уши только неохота связываться со Стефаной
Что же мне теперь делать?.. спросила она, и голос плохо ей повиновался.
Раздолбеж отвернулся:
Найти работу, где не надо думать головой. Где можно думать голыми коленками Ничем не могу помочь тебе, Павла. Мозги не покупаются.
От обиды она заревела уже откровенно; Раздолбеж воздел палец, собираясь сказать нечто нравоучительное в этот момент зазвенел телефон.
Покосившись на Павлу ее судорожные всхлипы могли придать телефонному разговору нежелательный фон Раздолбеж обошел вокруг стола и поднял трубку; Павла на короткое время оказалась предоставлена самой себе. Скрючившись на стуле и размазывая по щекам потеки черной туши, она лелеяла в душе единственное желание добраться до туалета, запереться в кабинке и там выплакаться вволю, не думая ни о чем и никого не стесняясь. Добраться бы, какая бы добрая сила перенесла ее сквозь стены, прямо сейчас
Верная приличиям, она все-таки сдержала плач и потому смогла услышать, как говорит по телефону Раздолбеж. Говорит, не умея скрыть удивление.
Да? Да, конечно, и «Железные белки» Гм. Собственно, если бы я знал сразу А? Да, безусловно, талантливая и перспективная Н-нет. Я, видите ли, еще не успел О да. Я хотел бы ознакомиться с ними сегодня Вечером? Хм, ну что же, тогда завтра утром я отберу и позвоню вам Нет. Конечно, нет. У нас в редакции исключительно дружеская, доверительная атмосфера Безусловно, я передам ей ваше лестное мнение. Да, спасибо, до встречи
Трубка уже пищала короткими гудками а Раздолбеж все еще стоял, будто не решаясь положить ее на рычаг. Будто это было ответственным делом, требующим с его стороны душевного усилия.
Павла молчала растрепанная, с потеками туши на мокром лице, с бесформенными, жалобно развешенными губами.
Господин Кович просил извинить его, строгим голосом сообщил Раздолбеж. Он так ответственно подошел к отбору материалов, что не смог передать их вчера. Зато теперь, надо полагать, господин Кович предоставит нам в пользование чуть не весь свой видеоархив Господин Кович выразил восхищение профессионализмом и обаянием посланной к нему Павлы Нимробец, ему было очень интересно говорить с ней о театре Теперь я спрашиваю, Павла какого черта надо было морочить мне голову?! Почему вы сразу не сказали
Павла горестно всхлипнула:
Так вы же ни о чем меня не спрашивали, господин Мырель
Ей показалось, что этими словами она вступила с негласный сговор с Раманом Ковичем. Который наплел Раздолбежу невесть что зачем? Чтобы выручит ее, Павлу?.. Сарну?!
Заговор саага и сарны против злобного телевизионного шефа Павла усмехнулась сквозь слезы.
Раздолбеж помолчал. Раздраженно отхлебнул кофе, поморщился, поставил чашку на приказ о Павлином увольнении так, что посреди ценного документа остался коричневый след-ободок.