Однажды утром Гийом заявил, что мы идем на рынок, потому что на ужин запланированы «ондив су крэм фреш». Из названия блюда я знала только слово sous, которое вопреки очевидности значило вовсе не «соус», а всего лишь предлог «под». Я кивнула и незаметно, стараясь не выдать своего слабого в гастрономическом смысле французского, набила ondive в онлайн-словаре. Словарь бестактно указал на мою безграмотность, предложив выбрать из десятка вариантов правильного написания. Неужели вы, мадемуазель, могли предположить, что все будет так просто слышится «о» и пишется «о»?! Вы не знали, что французы на месте о могут писать e, au, eau, aeux и даже ault? Я попробовала все варианты, ожидая, когда в окне перевода появится что-нибудь съедобное.
Цикорий?! изумленно переспросила я компьютер. Цикорий?! еще изумленнее переспросила я Гийома. Ты хочешь купить цикорий?
Я хочу купить endives, настаивал он.
Ну да, словарь говорит, что это цикорий. Но по моим детским ощущениям цикорий это старинный заменитель кофе для натуропатов и страдающих диабетом. Если честно, я никогда не слышала, чтобы живые люди покупали цикорий. И уж если покупать его, то уж точно не на рынке, а в я снова обратилась к онлайн-словарю, отделе бакалеи.
Гийом пожал плечами, дав понять, что в нашей стране и куриное филе может продаваться на птичьем рынке. Может, смысл блюда прояснится, если понять, что такое crème fraîche? «Сливки», без сомнения ответил онлайн-словарь. Значит, это все-таки какой-то молочно-сахарный десерт. Что ж, тогда и цикорий звучит правдоподобно, кто знает, насколько французская кулинария отстала от мирового прогресса. Я люблю сладкое.
Дорогая, это растворимый кофе, мягким тоном психотерапевта сказал Гийом, когда я радостно подвела его к витрине и ткнула пальцем в банку с надписью «Цикорий» и изображением чашки черного напитка. Иными словами, это совсем не endives.
Окей, тогда придется признать, что я не понимаю, что ты имеешь в виду под цикорием, вздохнула я. Сориентируй меня, где он продается.
Дорогая, это растворимый кофе, мягким тоном психотерапевта сказал Гийом, когда я радостно подвела его к витрине и ткнула пальцем в банку с надписью «Цикорий» и изображением чашки черного напитка. Иными словами, это совсем не endives.
Окей, тогда придется признать, что я не понимаю, что ты имеешь в виду под цикорием, вздохнула я. Сориентируй меня, где он продается.
Полагаю, там же, где другие овощи.
У вас есть кхм даже не знаю, как сказать цикорий? спросила я у дородной продавщицы овощей с дальних южных территорий России.
Ци цикорий? высоко взметнула она нещипаные брови.
Я тоже удивилась, но ему, я выразительно скосила глаза в сторону Гийома, скучающе перебирающего ручки авосек, нужен именно цикорий. Для какого-то французского рецепта, понизив голос, сообщила я. Он же француз, ни слова не знает по-русски.
Расчет оказался верным: продавщица перегнулась внушительным торсом через прилавок и совершенно бессовестно принялась шарить глазами по Гийому.
Что, настоящий француз? восхищенно переспросила она, как будто перед ней стоял представитель каннибальского африканского племени с косточкой между ноздрями и повязкой из пальмовых листьев.
Я кивнула.
И ни слова по-русски?!
Снова кивок.
Эй, парень! кликнула он Гийому на несколько тонов громче, чем того требовало двухметровое расстояние. Как он выглядит, твой цикорий?
Святая простота. Как и многие, она думает, что языковые трудности иностранцев сродни легкой глухоте: если крикнуть погромче, смысл сказанного должен дойти до них. Ведь, в конце концов, они же не тупые, а просто слегка не в своей тарелке.
Рекламно улыбаясь позолоченными зубами, продавщица показывала на свеклу, лук, картофель, огурцы. Гийом неумолимо качал головой.
Ну, я не знаю, что вам предложить, бессильно опустила руки дама, исчерпав весь ассортимент прилавка. Ну нет у меня цикория. Может, баклажаны возьмете?
Мы вернулись домой ни с чем. Этот диковинный овощ на Лосиноостровском рынке не водился. Да и купленные сливки оказались не тем, чего требовал рецепт, судя по отчаянным объяснениям Гийома, уставшего сражаться с чуждыми гастрономическими реалиями, его «крэм фреш» напоминал по консистенции нашу сметану.
Жертвы несовершенного онлайн-словаря, этим вечером мы довольствовались макаронами с сыром.
В последний день мы все-таки попали в Грановитую палату. Я вышла оттуда гордой за свою родину, а Гийом слегка подавленным. То-то, знай наших! Теперь бояться нужно только одного: как бы богатства царской России не укрепили его в мысли, что платить в ресторане за меня не обязательно. Хотя если после дней, проведенных в Москве, он стал думать, что мне нравится сорить деньгами, то в том была моя, а не Грановитой палаты вина. Мне так хотелось, чтобы мой родной город произвел на французского гостя хорошее впечатление, что я сама готова была платить за него, лишь бы только он ходил со мной в правильные кафе, на правильные концерты и в правильные музеи. Я заранее купила ему проездной на метро, заказала такси в аэропорт и затоварилась отечественными деликатесами. Все было направлено на то, чтобы Гийом избежал столкновения с изнанкой московской жизни: давкой в метро в час пик, очередями в билетную кассу и даже необходимостью ходить в магазин, где продавцы могли оказаться недостаточно любезными. Однако Гийом не спешил отвечать добром на добро. Он честно делил счет на свою и мою части и иногда, в порыве щедрости, предлагал заплатить пополам, если моя часть счета превышала его часть.