Сейчас-то мы ему покажем!
"Нет!"
Как же нет? Ты уже мой. Чувствуешь? Боль отступает...
"Неправда!"
Сарпий согнулся, чтобы потревожить сломанные ребра. Почти никаких ощущений...
Он вел два боя. Это отвлекало, однако выживание волновало его больше. Сиур сделал выпад, но Переписчик ушел в сторону и резко, словно молот, опустил Струнку. С противным хлюпаньем щупальце лопнуло и отлетело. Сиур взревел и дернул обрубком. Со рваной плоти стекали черные ручьи крови.
"Не заигрывайся. Главное не изуродовать их все, иначе смысл боя?.." - каждую секунду повторял Сарпий, стараясь ухватиться за эту мысль и не дать
ша-эне
завладеть его волей.
Он упустил момент, когда начал творить заклинание. Руки двигались, составляя непонятные фигуры, с языка срывались выученные им ранее слова...
Гигантская ящерица и человек в золотом плаще стояли друг напротив друга. Один зализывал рану на оторванном щупальце и поджимал проткнутую лапу, второй тяжело дышал, и выражение его лица пугало даже такого матерого зверя - ярость, гримаса боли, снова ярость, бессилие, победный лик и все заново. Эмоции сменялись быстрее перелистываемых страниц книги.
Последнее слово растворилось в воздухе. Сиур яростно взревел. Инстинкты не подводили. Готовый броситься в финальную атаку, он припал к земле, но дернулся и застыл. Выпучив глаза, животное беспомощно смотрело на Сарпия. Пасть раскрылась, наружу вырвался гортанный вскрик. Пошатнувшись, сиур замолк и, прежде чем смежить веки, заметил странный цвет глаз победителя схватки. Тело обмякло.
Придя в себя, Переписчик недоверчиво посмотрел на хищника. Из его пасти, пронзив нижнюю челюсть, торчал каменный наконечник, весь в черной крови. Еще одно копье, похожее на сталагмит, проросло прямо через тушу сиура.
Сарпий не мог поверить своим глазам.
Это было делом рук самого воина.
Или того, кто завладел его сознанием...
4
Ночь, костер и укор.
Переписчик обустроил небольшой лагерь, состоявший из расстеленного на нагретом за день камне плаще и костра. Хоть где-то удача сопутствовала Сарпию - он наткнулся на небольшую пещерку и обнаружил в ней целую вязанку сухих, но очень старых дров. О сидевшем рядом скелете с недостающей левой ногой он предпочел забыть. Дрова горели быстро, но Сарпий не собирался греться или сидеть всю ночь. Нужно было зажарить разделанное щупальце, только и всего. Щупальце - единственная часть сиура, пригодная к пище. К тому же очень вкусная и сытная.
Переписчик все еще хотел есть, как хотел и отдохнуть. Однако предвкушение еды не радовало. В свете костра он перечитывал то, что выжег на пластине:
Как тут не клясть себя? Особенно когда хватает поводов. Я не заметил хищника и чуть было не лишился жизни. Всего лишь надо было увеличить радиус воздушной глади... Неужели я начинаю терять контроль и забываю о самом важном? Не ша-эна ли заставила меня уйти из Горна, напрочь позабыв о припасах? Ей-то они ни к чему. Из-за этого я потерял много времени. И это в первый день перехода через Нор'Шаран! И не из-за нее ли я потерял бдительность, что привело к бою и ее очередной победе надо мной?..
Сарпий поднял взгляд. То и дело темное небо озарялось оранжевыми вспышками со стороны Огневеющей. В этих всполохах череда горных хребтов Нор'Шарана напоминала темные клыки ощерившейся пасти. Сарпий поежился, вспомнив сиура. Плащ заботливо подполз ближе и прижался к плечам, будто подбадривая.
- Так странно, - заговорил Переписчик. Он просто не хотел молчать и становиться бездушным зверем. - Повелеваю стихиями, поднимаю мертвых, - ухмыльнулся, - а есть все равно хочу... И здорово. Я держусь от тебя подальше,
ша-эна
. Ты не лишишь меня аппетита. А лишишь - буду есть силком. Потому что я должен оставаться самим собой! Я должен придерживаться всех людских привычек, чтобы не потеряться в этом противоборстве. Понадобится - буду жрать через силу! И спать буду через силу. Принудительно. А если ты будешь еще настойчивее, то и по нужде пойду через не хочу, просто ради факта. Чтобы быть на шаг дальше от тебя.
Он расхрабрился. Подумал даже съесть полусырое щупальце и пойти дальше без сна и отдыха, но вспомнил, что тогда поставил бы сказанное им под удар. Чтобы успокоиться, он вернулся к табличке.
Прилив сил может обмануть меня. Это опасное чувство, и поддаваться скоротечному желанию нельзя ни в коей мере, ибо оно покинет меня так же быстро, как и возникло. Все обстоит иначе. Сложнее. Сложно. Противостояние дается все труднее, и я не хочу потерпеть поражение. Я в ловушке. Мне бы идти и идти, брести до самого конца, пока еще могу, но... Не этого ли ждет от меня ша-эна? Я ничего не выиграю, поддавшись на "провокацию". Но мои обычные темпы не приведут меня раньше, чем кончится срок инициации. Боюсь, придется не только воспользоваться пакералами Ольхе... Кажется, придется идти напрямик через Милонарию, по разломанным мостам, чьи останки висят в воздухе мертвым грузом. Видят Небеса, не хотел я прибегать к этому способу, но ситуация вынуждает. Надо успевать. Иначе - конец всему, конец всем. Ни меня, ни Ордена, ни Тиэльмы...
Переписчик привстал и перевернул мясо.
"Скоро будет готово", - довольно отметил он и взял табличку.
Надо уделять магии больше времени. Я умею слишком мало. Умершие под рукой будут не всегда, к тому же эта магия заемная - ее творит ша-эна. А на одной стихийной магии я долго не протяну. Сегодняшняя схватка с сиуром показала, что я способен творить заклинания и даже успешно использовать их, но... Но я никогда так не умел! И если это - внедрение ша-эны, то все очень плохо. Но буду надеяться и верить, что все гораздо радужнее.