ша-эна
поработит меня.
- А потом?
Именующий смотрел на застывший мир, на пятерку Жрецов и на пронзенного пикой Переписчика.
- А потом... Потом меня ничего бы не волновало. И да, мне так проще. Я бы выдумал себе тысячу и одну причину против идеи самоубийства. А тут вам простой Переписчик. Он заслуживает уважения. При этом он радеет за свой Орден, не забывая думать о других.
- И он не кажется вам простоватым глупцом, который и впрямь не захотел рассматривать прочие варианты?
- Прочих вариантов нет. А Сарпий ответственен как никто. Он напоминает мне бригадира, которому выдали в подчинение идиотов. Он лучше все сделает сам, чем поручит это другому. Во всяком случае, так он точно добьется успеха и доведет дело до конца.
Коллеги наблюдали, как время восстановило свой ход.
- Стойте! - крикнул Именующий.
Созидающий повернулся и встревоженно посмотрел на коллегу.
- Что такое?
Они напрочь забыли о вежливости.
- Останавливайте!
Коллега взмахнул рукой и пытливо уставился на Именующего.
- Что случилось?
- Вы же собираетесь убить его!
- Ну... Да.
Именующий захлопал глазами.
- И это после нашего обсуждения?
- А что обсуждение? Это мнение, но не судьба.
- Стойте, коллега, не так быстро. Я считаю, что поступать подобным образом - не самое верное решение. Оставьте его в живых. Он достоен. Перепишите события.
- Но почему?!
- Подарите людям хоть что-то хорошее. Подарите им надежду, преподайте урок. Сарпий - идеальный образец для этого. Не лишайте Тиэльмы героя. Я вас прошу. А часто ли я прошу вас о чем-нибудь?
- Ох, коллега...
2
- Ну и что будем делать, Дарион? Кажется, мы немного перестарались с двойником?
- Не совсем, - ответил Проводник. - Тарлион сам просил привести к таким последствиям.
- И сколько мы будем удерживать мир?
- Как только Тарлион справится с задачей. На все его воля и умение. У нас есть в запасе несколько ступеней плана, но, конечно же, хотелось бы, чтобы все разрешилось как можно быстрее. Я уже устал сидеть здесь.
- А мы точно больше никак не можем помочь?
- Точно... Время не влияет ни на что, кроме скорости развития событий. Влиять на остальное не в нашей власти. Тиэльма сойдет с ума.
- Тогда ждем.
Глава 17
Наверное, последняя запись.
Я выжил. И успел написать эти строки. Я иду в Ондогоран.
Я дошел. Вот он, передо мной.
1
Ондогоран удивлял не только снаружи, но и изнутри. Огромное пространство внутри горы без вмешательства магии просто не уместилось бы. Но разве могло быть иначе в обители сильнейших мира сего?
Сарпию было не по себе.
Ша-эна
клокотала - то ли чувствовала скорейшую кончину, то ли готовилась завершить инициацию. Но Переписчик заметил главное - в сознание она не вмешивалась.
Он выжил. Незнамо как, но выжил. Он лишь слышал странные обрывки фраз про неправильное решение, про переписывание и прочее. Кто это был? Проводники? Небеса? Боги? Галлюцинации? Что это за спор? Какие именующие, какие созидающие?
"Наверное, вблизи Пика Неиссякаемости может твориться любая чушь. Здесь же все кипит от магии..."
От раны на животе не осталось и следа. Значит, вселившись обратно в Сарпия,
ша-эна
все же помогла. Хотя Струнка была утеряна. Переписчик обнаружил себя лежащим около моста, ведущего к предгорью. Ничего, кроме неясных фраз, он не помнил. Двойника как не бывало... А был ли он на самом деле? Ведь
ша-эна
была сильна, а значит, что она не покидала оболочку...
Он добрался. Здесь, под сводом, оказался просторный зал. Никаких пещер, ходов или туннелей. Огромный, теряющийся во тьме потолка, зал. Царил гул, тяжелый, густой; от него трепетало сердце и сбивалось дыхание, бежали мурашки и дрожали колени. Как будто множество голосов протягивали низкую ноту. Каменная лестница изнутри тянулась спиралью, уходя ввысь. Середку горы испещрял странный столб, подрагивающий, будто пустынный мираж. Не медля, Сарпий пошел вверх по ступеням. Под сводом, если он вообще мог отсюда виднеться, что-то светило голубоватым. Сияние приковывало взгляд. Переписчику даже показалось, что там что-то двигалось.
- Нет, это уж точно галлюцинации.
Он был полон сил. Он больше не думал. Он просто шел. Потому что хотел закончить все раз и навсегда.
"Не думал, что идти на смерть будет так легко, - рассуждал он. - Надо сказать спасибо Алю и Талему: они избавили меня от мучений. Теперь их нет. Нет никого. Валорг стал одним из них... Тарлион что-то замышлял, но планы его пошли вкривь. И даже Селина... И пусть судьями тебе будут Небеса, но не я. Ты просто выполняла приказ. Я бы с удовольствием встретился с тобой где-то за гранью. Хотя меня, по-моему, лишат посмертия..."
Витки. Один за одним, один за одним. Гора сужалась. Витки становились короче. Сарпию больше не надо было есть, спать или отдыхать. Больше незачем стараться поддерживать в себе человека.
Ведь скоро человека в обтрепанном плаще некогда золотого цвета не станет.
Середку горы прорезал столб странной субстанции. Внутри нее творилось нечто неясное - сперва это было похоже на мутную воду, а после появились контуры, контуры оформились в силуэты, они приходили в движение, приобретали цвет... Видения и образы мелькали с разной частотой - одни не задерживались и на пару биений сердца, за другими можно было наблюдать и наблюдать... Сарпий увидел знакомые фрагменты миров с фиолетовым воздухом, где обитали красивые существа, похожие на пони; иные места были ему незнакомы - странные железные линии, по которым катилось нечто громоздкое... Или мир, где небо было испещрено какими-то иероглифами, а под ним творилось что-то за гранью понимания - странные люди с ромбовидной формой головами стреляли из непонятных вещиц. Их жертвы падали и больше не вставали. Сарпий впитывал эти сцены, и они оседали в душе тяжеловесными мыслями: