Вдали наконец появились вражеские машины. Двигались они быстрее, чем я предполагал.
Я целюсь, а они движутся. В моем распоряжении три бронебойных снаряда. Их тоже трое. Целюсь в бок мишени, чуть ниже башни. Огонь! Все удачно: попал и в «Тигра», и в «Пантеру», и в «Фердинанда!». Слышу по рации, кажется, голос комкора:
Молодец! и через пару секунд тот же голос: Кто стрелял?
Молодец! и через пару секунд тот же голос: Кто стрелял?
Новичок из Донбасса, ворошиловский стрелок. Рядовой, исполняет обязанности командира танка. Это, несомненно, был голос капитана Жихарева.
Вечером, за полчаса до отбоя, к нам в землянку зашел Олег Милюшев с бутылкой водки.
Ну, ты, брат, стрельбой своей фурор произвел! произнес он с воодушевлением. Комкор приказал присвоить тебе звание старшины и утвердить командиром танка Т-34. Это в его власти. (Я же подумал: знал бы комкор, что я американский доброволец, то дал бы он мне с ходу звание старшины и должность командира танка?) Капитан Жихарев за то, что я тебя выдвинул исполняющим обязанности, и мне благодарность объявил, сказал Милюшев. Он ловко ударил своей мощной ладонью по дну бутылки так, что пробка пулей вылетела и ударилась в потолок землянки. Поставил бутылку на столик: Экипажу моему! Вы, хлопчики мои, молодцы! За это полагается. Подставляйте свои алюминиевые кружки.
Что такое 500 граммов водки на пятерых? Так себе, не густо дробинка для пневматички Но, как говаривал мой батя, водка сближает и очеловечивает
Эти 100 грамм на самом деле нас сблизили. Вряд ли, не приняв их на грудь, стал бы наш комвзвода делиться с нами своими наблюдениями.
Он рассказал нам много интересного о нашем комкоре, а также о генерале Рокоссовском командующем войсками нашего Центрального фронта на северном фасе Курской дуги.
Рассказывал и о себе. Олег Милюшев родился и вырос в Одессе, в городе великих писателей, музыкантов, рассказчиков и трепачей. Наш комвзвод оказался действительно великолепным рассказчиком и человеком, влюбленным в свою дорогую Одессу, которую он называл Жемчужиной у моря. О ней он мог рассказывать сутками.
А наш командир танкового корпуса человек умный и смелый в бою, но грубый: рубит правду-матку с плеча, рассказал нам Милюшев. Во время боя он, например, может разъезжать в боевых порядках танков на своем открытом «Виллисе» и нерадивых командиров танков ругать так: «Вашу в дугу мать!»
Курскую дугу? решил уточнить я с ехидцей.
Нет! вполне серьезно продолжал Милюшев. Это у него давнишнее ругательство такое. Говорят, еще с довоенного времени. За свою правду-матку в 37-м он пострадал: его оговорили, Ежов его арестовал, посадил, пытал, но он прошел через все это и не сломался.
А вообще-то, друзья, продолжал комвзвода, в 30-х годах таких случаев было немало. Знаете, почему? Вот моя точка зрения: многие начальники НКВД в республиках, областях и даже в городах и районах соревновались между собой, кто из них больше выловит у себя в районе, области, республике «врагов народа». Чем больше такой «улов», тем больше они получали орденов и повышений.
А как же Сталин, думал я, на все эти безобразия Ягоды и Ежова смотрел? Неужели он об этом не знал?
А вы, товарищ гвардии старший лейтенант, обратился к Милюшеву старший сержант Орлов, которого перевели в мой экипаж после того, как я стал исполняющим обязанности командира, вы не боитесь вести разговор на эту тему?
Комвзвода взглянул на Орлова пытливо, а потом сказал:
Все, о чем я говорю, было напечатано в «Правде». Вы что, Орлов, «Правду» не читаете?
Читаю, когда ее нам приносят, ответил Орлов, немного смутившись.
С разговора о нашем комкоре Олег Милюшев переключился на командующего Центральным фронтом Константина Рокоссовского:
Я считаю, что среди всех восьми командующих фронтами Константин Константинович самый талантливый и уважаемый солдатами и офицерами. Он никогда не кричит на подчиненных, никогда не матерится, никому не говорит «ты».
Милюшев рассказал нам, что после разгрома немцев под Москвой и Сталинградом портреты Рокоссовского появились во всех советских газетах и журналах, а также в прессе союзников. Из Англии и Америки к нему мешками стали приходить письма, в основном от молодых женщин, которые по уши в него влюбились. Он в те годы был в расцвете сил видный, высокий, спортивный, с мужественными чертами лица и доброй, обаятельной улыбкой.
В боях под Москвой он был тяжело ранен и лежал в одном из столичных госпиталей. Как-то раз в госпиталь приехала, чтобы выступить перед ранеными, Валентина Серова звезда нашего кино. Константин Константинович лежал в отдельной палате, и не смог ее увидеть и послушать. К Серовой после выступления подошел главный врач госпиталя, сказал ей, кто лежит в отдельной палате, и попросил, чтобы она хотя бы на несколько минут зашла к Константину Константиновичу. Серова зашла к Рокоссовскому и пробыла у него не десять и не двадцать минут, а часа полтора так интересно было ей говорить с легендарным генералом. А вернувшись домой, она честно призналась мужу поэту Константину Симонову, который посвятил ей свое знаменитое произведение «Жди меня», что она всерьез влюбилась в Константина Рокоссовского.