Уже по дороге эсминец «Нубиен» получил приказ снять персонал ВВС с острова Зеа[138], а эсминец «Хироу» идти в Мили, чтобы забрать оттуда штаб погрузки во главе с Бейли-Громаном. Так получилось, что здесь также скопилось почти все руководство союзников в Греции: сам генерал Уилсон со своим штабом, британская военная миссия во главе с генерал-майором Хейвудом, военный атташе контр-адмирал Тэрл (также со штабом), а также часть греческих министров, в том числе бывший заместитель премьера вице-адмирал Сакеллари.С утра 26 апреля штаб погрузки Бейли-Громана наконец-то возобновил свою работу но лучше бы он этого не делал. Не получая сведений от войсковых соединений, контр-адмирал имел весьма превратное представление о происходящем на полуострове. После полудня он внезапно затребовал по радио, чтобы транспорт «Гленарн» был направлен в Навплию вместо Толона. Очевидно, Бейли-Громан не знал, что причалы в этом порту блокированы затопленным «Аластер Принсом» и что узким местом станет не вместимость судов, а возможность переброски на них людей с берега.
Но в любом случае «Гленарн» никуда не попал: около половины седьмого вечера он получил повреждения от близкого разрыва бомбы и был отправлен обратно в Суду на буксире эсминца «Гриффин». В результате в Толон не попадало вообще ни одного судна: оставшийся после отсылки «Хироу» и возвращения «Гриффина» эсминец «Дайамонд» имел приказ патрулировать вне гавани, прикрывая суда на погрузке, из которых в реальности здесь оказался только лихтер «А-5».
Остальная часть отряда изначально предполагалась для Навплиона, где ситуация была обратной: на рейде встали два огромных транспорта («Сламат» и «Хедив Исмаил»), но перевозить войска на них было нечем для этого имелись два каика и судовые шлюпки. Вдобавок ночью усилился ветер, до крайности затрудняя погрузку. В итоге на «Хедив Исмаил» вообще не было погружено ни одного человека! А Бейли-Громан хотел направить сюда еще и «Гленарн»...
Тем временем, получив известие о выбытии «Гленарна» из операции, Придхэм-Уиппел решил сам отправиться к греческому берегу на «Орионе», взяв с собой крейсер «Перт» и эсминец «Стюарт». Прибыв в залив Арголиколос, вице-адмирал смог разобраться в ситуации гораздо быстрее Бейли-Громана и его штаба. Поскольку перегонять тихоходные транспорта из порта в порт времени уже не было, он отправил в Толон эсминец «Стюарт», одновременно приказав эсминцу «Хотспур» (уже принявшему 500 человек) сменить в дозоре «Даимонда», а последнему идти к берегу принимать людей. Увы, на «Хотспуре» вышел из строя шпиль, он долго не мог выбрать якорь и в результате так никуда и не попал. Тогда Придхем-Уиппел послал в Толон крейсер «Перт».
В итоге из Толона военными кораблями было вывезено около 2000 человек, еще 600 человек в итоге погрузились на лихтер «А-5», который перебросил их в Монемвасию. Увы, эвакуировать всех не удалось на берегу оставалось еще около тысячи солдат.
В Навплионе ситуация оказалась гораздо хуже. Из-за отвратительной организации погрузки транспорт «Сламат» вместимостью 11 636 брт принял на борт всего 500 человек, еще столько же погрузилось на эсминец «Хотспур» зато прибывший уже около полуночи крейсер «Перт» взял сразу 1000 человек. Транспорт «Хедив Исмаил» не принял вообще никого! На берегу осталось около 6000 человек.
Впрочем, трудно сказать, кому повезло больше: из-за задержки «Сламата»[139] уже в 7 утра основной отряд конвоя был настигнут немецкими пикировщиками. «Сламат» получил два прямых попадания и загорелся. Эсминцы «Даймронд» и «Райнек» сняли с него эвакуируемых и экипаж и добили горящий транспорт торпедой. Однако через час они сами были настигнуты и потоплены новой группой пикировщиков на выходе из залива Арголикос. Следующей ночью высланному для спасательной операции эсминцу «Гриффин» удалось поднять с воды 42 моряка и лишь 8 солдат. Погибло 263 моряка, свыше 500 эвакуированных и весь экипаж «Сламата»...
На восточном побережье Греции в ночь на 27 апреля тоже поднялся шторм, ветер достигал 6 баллов. Тем не менее транспорт «Гленгайл», используя свои десантные катера, до трех ночи принял в порту Рафины на борт 3500 человек. В бухте Рафтис транспорт «Салвин» с помощью лихтера «А-6», трех каиков и группы мелких судов принял 4750 солдат. Объединившись, эта группа вернулась в бухту Суда без потерь.
Основная масса войск союзников, успевших проскользнуть Коринфский перешеек до высадки там немецкого десанта, отходила к порту Каламата. К вечеру 26 апреля здесь скопилось 15 тысяч солдат. Порт мог принимать к причалам эсминцы и другие суда среднего тоннажа, однако подготовка его к посадке войск проведена не была. Армейское командование даже не удосужилось организовать своих солдат по подразделениям для погрузки на суда. Радиосвязь с берегом флоту установить так и не удалось, и когда эсминцы «Хироу» и «Хируорд» в районе девяти вечера вошли в гавань, на пирсе никого не было; кораблям пришлось швартоваться самостоятельно.
Здесь перегрузка войск с берега на транспорта (лайнер «Дилвара» в 11 000 брт, старый пароход «Сити оф Лондон» в 9000 брт и голландский транспорт «Коста-Рика» в 8700 брт) велась эсминцами, поэтому проходила достаточно быстро. Увы, проблемы возникли с самой организацией приема войск на берегу. В результате к утру было взято на борт только 8650 человек, а также золотой запас Югославии. К утру 27 апреля, когда транспортам пришлось отдать якоря, на берегу в Каламате оставалось еще не менее 7000 солдат. Этот конвой также дошел до бухты Суда без происшествий. Всего за третью ночь эвакуации с 26 на 27 апреля из Греции было вывезено 20 400 человек[140].