Мне это понятно, потому-то я и не могу его ненавидеть, как он ни упрям и ни слеп. – И она повернулась, чтобы посмотреть, как реагирует на ее слова Брук, а он смущенно улыбнулся.
Затерявшись в вечернем Марселе, они в конце концов подыскали дешевенькую гостиницу возле старого порта и припарковали неподалеку свой фургончик. Пока Ева выясняла, есть ли свободные комнаты, Брук блаженствовал в машине, вытянув ноги. У него начиналась головная боль, и глаза устали от яркого солнца, когда ему приходилось все время щуриться. Устраиваясь поудобнее, чтобы дать отдохнуть спине и шее, он подумал: не слишком ли опасно оставлять вещи в машине и не лучше ли взять все с собой. Через несколько минут вернулась Ева и позвала его; идя за ней, Брук с тревогой думал о той минуте, когда надо будет заполнять гостиничные карточки.
У хозяйки были густые каштановые волосы, явно крашенные, и большой колышущийся живот – точно под платьем у нее была скрыта грелка. До новых постояльцев ей не было ровно никакого дела, и, как Брук и надеялся, она даже не взглянула на то, что они написали. Интересно, подумал он, уж не купила ли она эту гостиницу на деньги, полученные за прежнюю работу весьма определенного свойства, и не сдаются ли здесь комнаты на полчаса. Гостиница с ее убогой респектабельностью смахивала как раз на подобного рода заведения.
По дороге, пока они несли свои чемоданы наверх, Ева обернулась к нему с улыбкой, и он догадался, что у нее в голове бродят те же мысли.
– Я почти ожидала увидеть зеркало на потолке, – заметила она, бросая свои вещи на кровать.
В комнате было темно и душно.
Брук подошел к окну и приоткрыл его. Потом снял защелку со ставней и распахнул их. В комнате сразу стало шумно.
– Ну и устал же я, – проговорил он, бросившись на кровать. Пружины жалобно заскрипели. – В таком месте им бы следовало хорошенько их смазывать, – добавил Брук, ухмыльнувшись.
– Возможно, мы несправедливы к хозяйке, – возразила Ева. – А вдруг она из столпов местного общества. Впрочем, я думаю, что многие хозяйки заведений становятся таковыми.
Брук рывком поднялся с кровати и подошел к маленькой раковине с висевшим над ней треснутым зеркалом, чтобы помыться, но, когда он отвернул оба крана, оказалось, что воды нет. Ева рассмеялась, а он с напускной грубостью прорычал:
– Дьявол, если еще и душ не работает!..
– Да, особенно после всех наших странствий.
– Пойду разведаю.
Когда он вернулся, она вопросительно взглянула на него.
– Ну как, слышали грохот? Такое было впечатление, что здание вот-вот рухнет.
– Но душ-то все-таки работает?
– Да, если вас устраивает еле теплая вода, – ответил он. На какое-то мгновение им овладело дикое желание предложить ей пойти в душ вдвоем. Но он тут же прогнал мысль прочь, представив себе реакцию Евы.
– Идите первым, – предложила она, – только постарайтесь не замочить волосы.
Бруку хотелось дурачиться, и, с трудом удержавшись от искушения отдать ей честь, он вытащил из саквояжа полотенце.
– Не беспокойтесь. Я мигом.
– Знаю, – сказала она. – Наверняка опять проголодались.
Прежде чем снять часы, он внимательно посмотрел на циферблат.
– Да. После ужина нам ведь еще предстоит звонить по телефону, – мягко напомнил он ей.
Ева отвернулась. От тревожного предчувствия она вся съежилась, противно заныло под ложечкой. Подумать только, ей почти удалось забыть, зачем они сюда приехали, – ей даже начало казаться, что они и в самом деле в отпуске. Сейчас она презирала себя за такой эскапизм. Здесь, вдали от Англии, она не могла представить себе, что делают там их товарищи. Покушение, должно быть, уже произошло. Она потянулась через кровать за часами Брука. Результат они узнают только через два часа.