Может, подождёте? устало спросил его здоровенный дядька с капитанскими погонами. Это у подростков частенько бывает. Мы всех на уши ставим, а они, подлецы, нашляются и домой заявляются через сутки-двое.
Иосиф Эммануилович орал на мента так, что сорвал себе голосовые связки. Тот, переждав бурю со спокойствием сфинкса, взял Лизочкину фотографию, достал из ящика стола бумагу и ручку и, вздохнув, сказал:
Рассказывайте. Возраст, особые приметы, номер школы, адреса-телефоны-фамилии всех друзей-подруг
После милиции Иосиф Эммануилович вернулся в больницу, к Розе. У дверей интенсивной терапии отделения кардиологии его встретил молодой врач.
Иосиф Эммануилович, здравствуйте! Как хорошо, что я на вас наткнулся. Вас просил зайти заведующий.
Посмотрю на жену и зайду к заведующему, просипел Бронштейн, пытаясь отодвинуть ординатора от двери.
Он вас очень срочно просил зайти. Как только вы появитесь Он запнулся.
Отойдите от двери! прохрипел Иосиф Эммануилович, уже зная, что произошло страшное Непоправимое. А его даже не было рядом. Отойдите от двери! Он за грудки схватил ни в чём не повинного молодого врача, два часа торчавшего у дверей интенсивной палаты по распоряжению заведующего, чтобы Бронштейн не увидел, что там, на функциональной кровати, за занавесочкой, отделяющей её от остальных тяжёлых пациентов, лежит Роза Тело Розы. Не поднялась у заведующего рука перевезти Розу в мертвецкую, пока Иосиф с ней не попрощается. Отойдите от двери! повторил Иосиф Эммануилович и весь как-то сразу съёжился, пожух и, прорычав: «Охуенное у тебя чувство юмора, Тот, Которого Нет!» упал на пол.
Иосиф Эммануилович матерился второй и последний раз в жизни.
Медсестра! испуганно закричал молоденький ординатор кардиологии, наклоняясь к Иосифу Эммануиловичу. Пульс есть. Хорошего наполнения и напряжения. Разве что тахикардия
В себя пришёл уже немножко не тот Иосиф Эммануилович, а какой-то другой. Он поговорил с заведующим кардиологией. «Конечно, я понимаю, что вы сделали всё, что могли. Это я, к сожалению, не сделал даже необходимого. Я не знал, что у неё проблемы с сердцем Вскрытие необходимо? Хорошо. Вещи? Да, я заберу её вещи Нет, спасибо, я в порядке».
В себя пришёл уже немножко не тот Иосиф Эммануилович, а какой-то другой. Он поговорил с заведующим кардиологией. «Конечно, я понимаю, что вы сделали всё, что могли. Это я, к сожалению, не сделал даже необходимого. Я не знал, что у неё проблемы с сердцем Вскрытие необходимо? Хорошо. Вещи? Да, я заберу её вещи Нет, спасибо, я в порядке».
Уже поздним вечером подойдя к дому и увидев свет в кухонном окне, Иосиф Эммануилович понял, что с дочерью тоже всё в порядке. Ну, в каком смысле в порядке В том самом, обыкновенном, обывательском. Лизавету не изнасиловал и не порезал на куски сексуальный маньяк. Её не сбил скрывшийся с места ДТП грузовик. Его дочери на голову не свалился фрагмент балкона с аварийного здания. Ничего такого Всё в порядке. Это он уже знал ровно тогда, когда понял, что Роза уже не Роза, а только тело Розы. Знал, что с Лизочкой Бронштейн всё в порядке. И ещё знал знал окончательно и бесповоротно, что бога нет, а генетика есть.
Он открыл дверь своим ключом.
Привет, папочка! красивой птичкой подлетела к нему изящная красавица Лизочка и обвила его шею руками. Папочка, я знаю, что я свинья! Ты извини, но так вышло, что я осталась ночевать у подружки, а у неё сломался телефон, и я
Ничего страшного, перебил он совершенно спокойно. Привет, детка. Он поцеловал дочь в щёку и высвободился из её объятий.
Ты простудился, папочка? обеспокоенно прощебетала Лизочка.
Нет, родная. Я немного охрип.
А где мамочка? У неё большой педсовет? Почему её так поздно нет дома? Я приготовила вкусный ужин, и прибрала, и перемыла всю посуду
Мамочка умерла, Лизочка, спокойно сказал Иосиф Эммануилович. Извини, я не буду ужинать. У меня аппетита нет.
И он молча прошёл в спальню, чтобы не видеть, как по лицу его дочери струятся слёзы. Вполне искренние слёзы. Она очень любила мамочку. Просто она не знала, что у мамочки больное сердце. Если бы Лизочка знала, что у мамочки больное сердце, она бы никогда не осталась ночевать у подруги. Наверное.
Утром Иосиф Эммануилович пошёл в районное отделение милиции забрать заявление.
Нашлась? добродушно спросил его здоровенный дядька с капитанскими погонами.
Нашлась.
Ну вот и слава богу! По жопе всыпали, чтоб неповадно было?
Всыпали.
Вот и хорошо. Всего вам доброго, гражданин Бронштейн.
Мент даже не сказал ничего такого, типа «я же говорил!»
И вам, сказал Иосиф Эммануилович менту и отправился забирать тело, организовывать похороны, на следующий день после которых вышел на работу. Главный врач предложил взять отпуск, но Иосиф Эммануилович так на него глянул, что главный тут же забрал своё предложение обратно.
Этим Иосиф Эммануилович с тех пор и жил работой. С Лизочкой они пересекались редко. Но в доме всегда было чисто, и его всегда ждали записки: «Папочка, борщ и овощное рагу в холодильнике. Подогрей, пожалуйста! Не смей есть холодное!» Или: «Папочка, не волнуйся, меня на выходные не будет. Мы с девочками едем к одной из них на дачу, на пикник. С нами будут взрослые, не переживай!»