Сергей Иванович, сколько вам лет?
Двадцать три! всхлипнуло в ответ.
Так ещё не поздно это самое дизайнером одежды. Самое оно, я бы сказала.
Старшая акушерка достала пачку сигарет и вытряхнула из неё две. Прикурила одну и протянула Татьяне Георгиевне. Заведующая затянулась и проговорила более ласково:
Серёжа, откройте. Ну, ей-богу, что за детство такое! Подумайте сами, будущий дизайнер одежды, можно сказать Дольче и Габбана
Я не могу!
Сможете, Серёженька, сможете. Но только не здесь не в каптёрке с мёртвым плодом на руках, понимаете, о чём я?
Замок щёлкнул. И прямо на грудь Татьяне Георгиевне бросился интерн, захлёбывающийся в рыданиях.
Я думал Я хотел Это так жестоко!
Ну-ну-ну! Ну-ну-ну! заведующая погладила Сергея Иванович по спине, ощущая себя глупее не придумаешь, и тут же снова погрозила подруге тлеющей сигаретой. Чтобы та не вздумала расхохотаться. Мы все думаем. Все хотим. И мир жесток, дорогой Сергей Иванович. Разве вы до двадцати трёх лет ещё не имели возможности познакомиться с этим неоспоримым фактом? Отдайте нам плод!
Это ребёнок! интерн с визгом отпрыгнул от Татьяны Георгиевны и бросился на стул, окунув лицо в ладони. У него руки, и ноги, и голова, и он пискнул, когда родился!!!
Это плод двадцати четырёх недель гестации, милый вы мой. Татьяна Георгиевна затушила бычок в маленькой карманной пепельнице.
С некоторых пор в родильном доме курение было под категорическим запретом, равно как и курение в подвале. Так что ржавые кастрюли и жестяные банки, некогда ещё встречавшиеся здесь, давным-давно были подвергнуты остракизму. Эстетики это подвалу не добавило, и количество бычков, валяющихся на полу, день ото дня множилось, вызывая неудовольствие санитарок, убирающих эту территорию. Ворча, они устанавливали новые ёмкости. Но неутомимый начмед каждое утро наказывал сметать с лица подвала «курительные станции». Так что к вечеру Короче, было куда проще обзавестись мобильной пепельницей, чем участвовать в повышении уровня энтропии, неизбежно следующей за оздоровлением образа жизни медицинского персонала.
Нет, не плод! упрямо вскинулся Сергей Иванович.
Старшая акушерка снова рассмеялась. На сей раз в голос.
Как вы можете смеяться!
Ох, простите, Сергей Иванович. Я не над этим Просто вы очень забавно выглядите.
Скорее печально, Маргарита Андреевна. Печально выглядит наш юноша. Двадцать три уже, взрослый совсем. А нос опухший, сопливый. Глаза красные, как у кролика. Ну, отдавайте уже нам плод, дорогой мой. Мы обязаны отправить его на вскрытие, на патоморфологию и прочую гистологию. Наш святой долг его исследовать. Если плод пропадёт, то уже завтра в «Комсомольской правде» появится очередная «сенсационная» статья под названием: «Убийцы в зелёных пижамах разделывают детей на органы в больничных моргах!» Где он?
Я Я завернул его в свой пиджак. Я думал, что я его отогрею Оживлю А он Он там, в моей тумбочке! махнул рукой интерн.
Надеюсь, хоть к груди не прикладывали? опять не удержалась от короткого смешка старшая акушерка отделения.
Зачем?! Зачем женщины это делают? вскричал парнишка раненым экзальтированным зайчиком.
Что именно, дорогой мой? спокойно, чуть иронично, уточнила заведующая.
Аборты! Зачем женщины делают аборты?!
Аборты, Сергей Иванович, делают врачи.
Аборты, Сергей Иванович, делают врачи.
Да! Зачем вы с ними это делаете?!!
Ох, Сергей Иванович, раз существуют поздние медицинские аборты, должен же их кто-то делать? После того, что неграмотные мужчины делают с неграмотными женщинами. И я не умение читать, как вы понимаете, имею в виду. Татьяна Георгиевна замолчала и тяжело вздохнула. Маргарита Андреевна состроила ей мину: «Ты чего?!» Заведующая махнула рукой и насмешливым тоном продолжила: Возможно, когда вы, Сергей Иванович, станете дизайнером одежды, придёт к вам клиент и захочет сшить себе трусы из кожи питона. И сошьёте, куда денетесь! Если вы, конечно же, станете востребованным дизайнером одежды.
Что вы сравниваете! театрально заломив руки, крикнул интерн.
Действительно, Тань, сравнение неуместное, ехидно вставила неутомимая Марго, доставая пиджак с завёрнутым в него плодом из шкафчика Сергея Ивановича. Ему за трусы из кожи питона заплатят больше, чем ты за год получаешь. К тому же он может отказаться шить эти трусы, а к тебе в отделение если баба направлена фиг ты откажешься Пиджак, Сергей Иванович, в химчистку сдайте, не поленитесь. Хороший же, дорогой. Иди-знай, что у той бабы было!
Я к нему не прикоснусь! Выкину!
Чего это хорошую дорогую вещь выбрасывать?! возмутилась рачительная старшая. Правда выкинете?
А вы думаете, я смогу его после этого носить?! истерично воскликнул сентиментальный переросток. И никакой он не дорогой. Ткань только. А шил я сам.
Смотри-ка, ничего сшито очень даже внимательно разглядывая пиджак, констатировала Маргарита Андреевна. Пожалуй, я себе заберу. Папаше своему отдам, у вас с ним один размерчик он у меня такой же щупленький.
Марго! строго одёрнула её Татьяна Георгиевна.
Забирайте! выкрикнул интерн.
Сергей Иванович, вставайте, мягко обратилась к интерну заведующая. Давайте, ножками, ножками Идёмте, мы вас с Маргаритой Андреевной чаем напоим.