Адъютанты, уставшие от перехода и промокшие от дождя, обступили меня, расспрашивая о своих квартирах; я им показал селение с мызой и отправился к полковым командирам для раздачи им записок. Хитрый грек Курута, предвидевший, что тут непременно случится что-нибудь неладное, к этому времени исчез и ехал тайком, скрываясь за полками. Я роздал записки в Конную гвардию, кавалергардам и другим полкам, после чего они свернули с дороги, направляясь к своим селениям.
До сих пор шло как нельзя лучше; но когда Константину Павловичу пришлось свернуть с дороги, чтобы приехать на назначенную для него мызу, то ни он, ни адъютанты его не нашли дороги.
Муравьева! раздался его хриплый голос.
Все опрометью бросились за мной и привели к нему.
Где моя квартира? Куда ты уехал, ты должен меня вести, закричал он.
Ваше высочество, по вашему приказанию я раздавал полкам записки об их квартирах.
Роздал ли?
Роздал.
Я не хочу стоять на мызе, до нее далеко ехать (всего было не более полутора версты). Хочу остановиться вот в этой деревне, как ее зовут?
Михалишки, она назначена для кавалергардов.
Выгнать их. И он сам туда поскакал.
Только что я поехал назад, чтобы переменить дислокацию и отдать несколько деревень полка Ее Величества кавалергардам, а полку Его Величества деревню с мызой, назначенную для великого князя, как вдруг раздался снова крик:
Муравьева! И вслед за тем прискакавшие за мною адъютанты Потапов и Колзаков предупредили меня, дабы я остерегался, говоря, что он недоволен тем, что, приехав в Михалишки, нашел уже в деревне кавалергардов, чему я нисколько не был виноват, потому что не мог успеть вывести кавалергардов.
Я прискакал к великому князю, который остановился на большой дороге под дождем. Увидев меня, он стал кричать:
И по милости вашей, сударь, вы видите меня на дожде! Прекрасный офицер! Вы не могли для меня квартиры занять? Михалишки заняты, и я, великий князь, по вашей расторопности ночую на большой дороге!
Ваше высочество, отвечал я, для вас была отведена мыза; но вам не угодно было ее занять, а из Михалишек я не мог успеть вывести кавалергардов.
Как, сударь, вы еще оправдываетесь? Я вас представлю за неисправность, я вас арестую, вы солдатом будете. Ведите меня сейчас на мызу.
Слушаю, ваше высочество, и повел его.
Но что мы с ним увидали! Кирасирский Его Величества полк уже вступал на мызу, которую я этому полку назначил, после перемены сделанной великим князем.
Это что такое? опять закричал он.
Они проходят мимо вашей мызы на свои квартиры, отвечал я и поскакал вперед. Константин Павлович пустился меня нагонять, а я от него.
Арестовать Муравьева! кричал он во все горло, остановив свою лошадь.
Я оглянулся и увидел, что адъютанты его меня преследуют. Думал я про себя: если вернусь, то худо мне будет; если же поеду далее, то уже не будет хуже, а может быть и лучше. Однако же адъютанты нагнали меня и смеялись. Прискакав к полковому командиру Будбергу, я объявил ему, что на мызе будет стоять великий князь, а что ему отведутся другие деревни.
Знаете ли вы, милостивый государь, говорил мне Будберг, что полк уже пять дней как на дожде биваками стоит и что я, а не вы будете отвечать за неисправность лошадей? Как вы хотите, я отсюда не выеду и пожалуюсь на вас Его Высочеству: как можно три раза переменять квартиры?
Видя, что с ним трудно было уладить дело, я начал упрашивать его, чтобы он за мною следовал, обещаясь показать ему богатое селение, где ему будет раздолье стоять, причем объяснил в коротких словах, что не я виноват случившемуся беспорядку, а сам великий князь. Он подумал и пошел за мною со своим полком, коего Константин Павлович застал в деревне только хвост, и расположился на мызе.
Знаете ли вы, милостивый государь, говорил мне Будберг, что полк уже пять дней как на дожде биваками стоит и что я, а не вы будете отвечать за неисправность лошадей? Как вы хотите, я отсюда не выеду и пожалуюсь на вас Его Высочеству: как можно три раза переменять квартиры?
Видя, что с ним трудно было уладить дело, я начал упрашивать его, чтобы он за мною следовал, обещаясь показать ему богатое селение, где ему будет раздолье стоять, причем объяснил в коротких словах, что не я виноват случившемуся беспорядку, а сам великий князь. Он подумал и пошел за мною со своим полком, коего Константин Павлович застал в деревне только хвост, и расположился на мызе.
Стало смеркаться, а я еще вел Будберга, сам не зная, по какой дороге.
Далеко ли селение, господин Муравьев? спросил он.
Близко, отвечал я.
Как оно зовется?
На что вам знать это, говорил я шутя, вы увидите, какой у вас будет славный ночлег.
Но ведь ночь уже на дворе.
Сейчас придем. Не зная, куда веду Будберга, я опасался, что до первого селения могло быть и двадцать верст, а между тем ночь могла застигнуть нас на дороге; но как я обрадовался, когда вдруг открылась колокольня и большой помещичий дом.
Видите, сказал я Будбергу, какое место, какой дом; тут найдете вы конюшен на целый полк, и будет вам славный ночлег.
Поскакав вперед, я спросил название селения и, возвратившись к полку, сказал Будбергу: