Только двое пассажиров присесть не торопились шакаленок и один из здоровых парней направились в нашу сторону, причем по выражению их лиц было ясно, что они не доброжелательного знакомства ищут. Мы с Герой были на ногах оба успели вскочить до того, как нас держателями к креслу прикрепило.
Гера, сиди, успокаивающе выставил я руку в сторону спутника, а сам шагнул вперед по проходу. Герандос кивнул, но в кресло пока не опускался, внимательно наблюдая за двумя приближающимися пассажирами. Скользнув взглядом по встревоженной Милане и взволнованной смущенной стюардессе, которую тоже прикрепило держателем к креслу, я отвернулся, состроив самую наглую рожу из всех возможных.
Гера, сиди, успокаивающе выставил я руку в сторону спутника, а сам шагнул вперед по проходу. Герандос кивнул, но в кресло пока не опускался, внимательно наблюдая за двумя приближающимися пассажирами. Скользнув взглядом по встревоженной Милане и взволнованной смущенной стюардессе, которую тоже прикрепило держателем к креслу, я отвернулся, состроив самую наглую рожу из всех возможных.
Ты че, а? спросил меня подошедший Табаки, дернув подбородком.
А ты че? в ответ произнес я с такими же наглыми интонациями.
Слышь, ты?! удивился шакаленок, ты че так базаришь, а?
Ты че, дерзкий, что ли? снова плюнул словами я.
А ты тут что шагнул из-за спины мелкой тявкалки бугай.
Что он хотел сказать, никто толком не расслышал вдруг салон наполнили короткие равномерные и донельзя противные гудки аварийной системы.
Внимание, говорит капитан Макмайл! Требую срочно занять свои места! даже перекрывая противные гудки, снова зазвучал отовсюду голос.
Убедительно он это произнес, надо сказать, краем я заметил, как Гера уселся рядом со стюардессой.
Из-за спины Табаки и сопровождавшего его бугая мне было видно, как два кресла, в которых они до этого сидели, стали подсвечиваться красным в такт гудкам. Бугай, стоящий позади противного мелкого, вдруг отодвинул его и, шагнув вперед, вперился в меня взглядом. «Ну, давай, дружище, в гляделки поиграем», усмехнулся я про себя. Чтобы посмотреть в сощуренные кабаньи глазки здоровяка, мне пришлось голову задрать.
Надеюсь, у него хватит мозгов, чтобы попытаться ударить меня прямо сейчас, системы безопасности сработают, и его наверняка вырубит, и не надо будет с ним на поверхности разбираться.
Широкое лицо с выступающими скулами и массивными бровями оказалось совсем рядом. Откуда только такой орангутанг здесь взялся?
Аварийные гудки стали громче, практически ввинчиваясь в мозг, мигание красного становилось все ярче.
Внимание, говорит капитан Макмайл! Всем занять
Неожиданно пол под ногами дернулся, будто скакнув вперед, я на мгновенье завис в невесомости, но тут с удивлением увидел приближающуюся желто-красную, выжженную солнцем землю. Впрочем, приближалась она недолго ровно до того момента, как я ударился о прозрачную крышу. Рядом сразу раздалось два шлепка один глухой (бугай), один звонкий и сочный (шакаленок, лицом).
«Антиграв вырубили!»
Наш лайнер, неожиданно перевернувшись кверху пузом, стремительно сваливался вниз в крутом вираже. Откуда-то сверху, оттуда, где всего пару секунд назад был низ, неслись испуганные и взволнованные крики, матерные возгласы.
Распластавшись на стекле, пытаясь ладонями удержать себя на месте, я неожиданно увидел, что за нами, вдалеке за кормой, мчится небольшая красная точка, оставляя за собой тонкий дымный след.
В этот момент пилот заложил еще один крутой вираж, изображение перед глазами закружилось, мелькая то красноватой землей, то голубизной неба, расчерченного перьями облаков, и меня тут же вжало в прозрачную поверхность панорамного потолка. Лицо будто растеклось по поверхности, щеку как размазало по стеклу. Попытавшись поднять руку, я с некоторым усилием оторвал ладонь от стекла, но ее сразу вернуло обратно. Я напрягся и в этот момент перестал ощущать вес своего тела, будто в невесомости. Вернее, это и была невесомость наш лайнер, сделав бочку и забравшись на форсаже под самые облака, вдруг рванул вниз.
А я рванул вверх. Очень удачно, кстати, руки уткнулись в одну из дуг креплений на креслах, я кувыркнулся через голову, приземляясь, и тут же сиденье немного деформировалось, обнимая меня, а крепления быстро, но мягко прижали меня к спинке.
В кресло я влетел в том ряду, который был перед нами с Герой и Миланой, и чуть высунулся, потянувшись всем телом и вытягивая шею, как жираф. Получилось столкнулся взглядом с Герандосом и выпростал вверх руку с поднятым большим пальцем.
Полетаем! Ну и пусть разобьемся!!! невольно заорал я, криком и улыбкой пытаясь стряхнуть с себя оцепенение испуга.
Помогло. Крика моего, кстати, никто не услышал аварийные гудки дудели уже как ревун на океанском пароходе.
Наш лайнер в это время, ввинчиваясь свечкой в пространство, попытался ускориться, меня вжало в кресло, рядом мелькнули ноги пролетевшего шакаленка, панорамный потолок вновь замелькал росчерками лазури неба и красно-желтой выжженной земли.
Перед звонким хлопком из задней части корпуса, на очередном вираже я успел увидеть преследующую нас ракету. И сразу, кстати, вторую. Звук попадания второй раздался уже громче, корпус самолета завибрировал, позади что-то заскрипело, и вдруг раздался взрыв где-то возле кормы лайнера. Свист воздуха перекрыл даже рев сирены. А визг девушек, по-моему, перекрыл даже свист воздуха. Ну, или, по крайней мере, сравнялся с ним по громкости.