Харгрейвс пытался убедить Ройса Коннела, что большой приемник, стоящий у задней стены зала, вполне сойдет для танцев.
– Мы в Коринф-Хаузе не танцуем, – сказал Коннел, еле сдерживая смех.
– Миссис Френч и я с огромным удовольствием потанцуем.
Коннел внимательно посмотрел на раскрасневшееся лицо Харгрейвса, пытаясь понять, насколько он пьян.
– Я вот что вам предложу, – сказал он наконец. – Если найдете еще две пары – танцуйте.
Харгрейвс сейчас же вернулся к Лаверн, которая раньше отошла в угол с Бетси Восс, женой Билла. Они не были друзьями, хотя знали друг друга уже много лет. Скорее их можно было назвать союзницами, так как они сходились на приемах, где у них не было знакомых и они не чувствовали себя вполне уверенно в разговоре с другими.
– Миссис Бетси, – сказал Харгрейвс, пытаясь подражать фермеру со Среднего Запада. – Миссис Лаверн, мэм, я был бы очень счастлив, если бы...
Он замолчал, забыв, о чем хотел попросить.
– Папочка не разрешает здесь танцевать, – тихо сказала Лаверн, – правда, Бесс? Ты можешь представить себе Ройса Коннела крутящимся на ковре и...
– ...и спотыкающимся? – вставил Харгрейвс. – Представляете, споткнется?
– Между прочим, – сказала Бетси Восс, – он прекрасный танцор. Очень искусный.
Лаверн хотела что-то возразить, но передумала. Рука Харгрейвса оказалась на ее талии, а пальцы другой торопливо скользнули вверх под бюстгальтер.
– Слушайте, Харгривс, – она произнесла «гриве», хотя он дважды напоминал, что надо говорить «грейве», – кончайте меня лапать.
Бетси Восс была шокирована.
– Лаверн?!
– Он пьян, – объяснила она, выскальзывая из рук Харгрейвса, – и поэтому думает, что симпатичен. Он действительно симпатичен, но совсем не тем, чем ему кажется.
– Вы – цветок персика! – ответил Харгрейвс с таким чувством, будто объяснялся с кем-то другим. – Откровенно говоря, этот комплимент я мог бы отпустить очень не многим дамам. Может быть, только вам и миссис Лэм, но она недосягаема, – тараторил он.
– А я досягаема.
– Лично вы? – спросил журналист. – Вы прелестны, дорогая миссис Френч. В другой жизни или на другой планете я мог бы просить вас выйти за меня замуж или по крайней мере разрешить мне приласкать вас. Но сегодня вечером вы просто сияете красотой на приеме у Ройса.
Бетси Восс сердито фыркнула и отошла в сторону.
– Вы очень обидели ее, – заметила Лаверн.
– Я говорил все это вам.
– Это и было обидно.
– Представляю себе! – Он слегка возмутился. – Но вы, дорогуша, не обиделись?
– Вы намерены и дальше развивать тему о том, как приласкать меня?
– Ничего странного в этом не вижу. Хочу пригласить вас на танец.
– А разве Ройс не сказал, что должно быть еще две пары?
– Что-то в этом роде.
– Ну тогда уговорите его пригласить Джейн Вейл. Она в него по уши влюблена.
Лаверн подумала и сказала:
– И Дойла. Этого приятеля Коннела со студенческих лет. Могу поклясться, что он не менее классный танцор.
– Правда? Вы уверены?
– Харгрейвс, и откуда у меня впечатление, что те, кто пишет колонки слухов, – мужчины ого-го?
* * *
– Нет, Махмет, – сказала Лейла брату так тихо, что ее мог услышать только он, – это дело так просто не пройдет. Мадам Люссак, может, и не будет возражать, ведь французы довольно терпимы в этих вопросах. А вот этот так называемый кинопродюсер спит и видит, как избавиться от своей болтливой подруги. Даже по его лягушачьим глазам видно, что он бабник. А вот профессор Маргарин и его жена слишком старомодны. И, если ты пригласишь только мужа, а не ее, она обидится.
– Но Лейла, ты же знаешь это место в Голдерс-Грин. Туда пускают только мужчин.
– Тогда приглашай каждого в отдельности, и только тех, кто нашей крови...
– Уже поздно. Я уже говорил с Мак-Налти и еще с одним журналистом. Так что зверя уже выпустили из клетки.