– Но сколько мы просидим у твоей тёти? Да ещё без документов? Год, два? Потом всё равно придётся на свет Божий вылазить… Вот если бы здесь какой-нибудь схрон найти! Да такой, чтобы о нём мало кто знал…
Алиса Сергеевна вдруг резко остановилась. Посмотрела как-то нерешительно на своего спутника: – Кажется, я знаю такое место, Костя. Нам бы только за город выбраться. Там хоть несколько месяцев можно просидеть. Даже телефон есть. И продукты имеются. И… – тут она прикусила язык и испуганно покосилась на Стерна. Тот ухмыльнулся: – И ТЕ САМЫЕ ПИСЬМА? Ну, не надо, дорогая! Опять ты за своё. Говорил ведь уже – меня эти бумаги больше НЕ ИНТЕРЕСУЮТ. Поэтому – либо ты мне веришь, и мы идём в твоё убежище – и там ты свой архив сжигаешь. Как альтернатива – забираешь с собой. Или ищем другое место, где нам будут рады. А письма пусть остаются там. До лучших времён.
Алиса Сергеевна покусала губы. Видно было, что она мучительно борется с собой. И, наконец, решившись, посмотрела в глаза Стерну. Сказала срывающимся голосом: – Костя! Я очень хочу вам верить. Но за этот день я успела столкнуться с таким количеством лжи, что просто разочаровалась во всём человечестве. Поэтому – скажите мне лишь одно: ВЫ БОЛЬШЕ НЕ ПРОДАДИТЕ МЕНЯ? ВЕДЬ ПРАВДА?
Её серые глаза глядели требовательно. Стерн хотел было возмутиться – это его-то ещё в чём-то подозревают?! Который столько сделал для Терентьевой! Но, вспомнив, как ещё вчера заложил Алису Сергеевну Гарничу, что называется «со всеми потрохами», опустил голову.
Стерн редко страдал угрызениями совести. Но сейчас ему действительно было стыдно. И поэтому он только молча мотнул головой в знак согласия.
– Пойдёмте, – тихо сказала Алиса Сергеевна и взяла Стерна под руку. Впервые за этот суматошный день. У Стерна предательски защипало в глазах. Наверное, ветер песком попал…
Понедельник, 12 июля 2000 года, Москва. Ближе к вечеру. «Москва – как много в этом звуке!..»
В Москву они добрались на исходе третьего дня. Без особых приключений. Помог случай, который – как успел убедиться Стерн, всегда идёт навстречу хорошим людям. Себя к таковым, журналист, понятное дело, относил с большими оговорками. Но к Алисе Сергеевне это определение подходило полностью.
Тогда, увидев пылящие по направлению к даче машины и догадавшись, что это за ними, они успели прыгнуть в лодку – к счастью, та была с мотором, и стремительно рванули по реке.
Через полкилометра, правду, от средства передвижения пришлось отказаться – кончился бензин. Лодку бросили на волю течения и, выбравшись на дорогу, почти сразу же тормознули первую попавшуюся «фуру».
Честно признаться, Стерн и не предполагал, что «водила» согласиться их подвезти. Лично сам журналист вряд ли бы рискнул посадить в кабину лысого и небритого мужика, в тренировочных штанах, с голым торсом, но в хороших кроссовках, и помятое, но ещё сохранившее остатки былой свежести, сорокалетнее чучело, в котором принадлежность к женскому полу выдавали лишь копна грязных русых волос да короткая юбка.
А вот «водила» не испугался. Даже от денег отказался. Очевидно, давно находился в пути и поэтому соскучился по живому общению. А грабителей парень не боялся – против такого шкафа не помог бы и лом.
«Водила» откликался на имя Жора. Было ему 25 лет, он только-только «дембельнулся». А поскольку в армии катал командира, то и на «гражданке» решил пойти по этой же стези.
Без труда устроился в одну московскую транспортную фирму. Возить грузы из Москвы в Закавказье. И обратно.
Огромных денег, разумеется, на такой работе не насшибаешь, но и без куска хлеба с маслом – не останешься. А при некоторой сметливости – ещё и копеечку лишнюю заработать сумеешь.
– Разумеется, ничего противозаконного! – горячо уверил он Стерна, уловив ироничный блеск в его глазах.