Окей. Но если Петр вспомнит все наши истории, будет весело, Нина захлопнула за собой дверцу.
Даже не думай, Васо придержал Петра. Не все истории, Петя. Я сказал, ты понял. Это в Германии своей ты шеф. Здесь я вас всех по-прежнему строю.
Вах ме! Большой Васо дрейфит, с чего бы?
* * *
Петр бродил по дому в поисках стабильной сотовой связи голос его звучал из самых неожиданных углов. Нина долго курила у окна в гостиной, выдыхая дым прямо на стекло. Густая белая струя расползалась в кружевной овал на долю секунд и оставляла поцелуй-испарину на стекле. За такие «целованные» стекла ее ругали мама, бабушка, а потом еще и Миша.
Ну же, так и буду пить в одиночестве? и Нина, и Петр точно знали, Васо обратился к каждому из них.
Нина посмотрела в его сторону. На пыльном столике выделялись темные следы от бутылок. Пустая бутылка виски, и еще одна полупустая. И непочатая водки. Васо добивал очередной бокал виски, сидя на краю дивана. Диван, задетый временем серыми островками на изначальном горчичном, был полноценной частью этого дома. Огромный, он всегда стоял в центре гостиной, на нем всегда лежали книги и альбомы. Теперь на нем сидел Васо, не особо жалующий книги. И Васо было неудобно. Он ерзал, расставлял широко ноги дать пространство животу, съезжал на край или, наоборот, вваливался глубже. Диван его явно не принимал. «А Мишу, помнится, сразу».
На похоронах сына отсутствовать. Как тетя Аня смогла Я понимаю, верующая она, но все же Нина перевела взгляд обратно на окно. Антон любил жену. Я это знаю сейчас. Все эти его похождения на стороне. Это все ни о чем. Я тоже не понимала, зачем он на ней женился, этой никакой прыщавой. Когда вокруг все за него цеплялись. Всю жизнь, Нина хотела прикурить, но передумала. Но недавно я поняла. Их отношения с женой, эти постоянные перебранки, они гармоничны были для них. Понимаете? Это их масштаб и пространство. Куда мы лезли? Двадцать лет. Как же не пара?
Не пара. Это факт, включился Петр, выходя из глубины комнаты.
И тетя Аня Тоже не должна была, прикурила-таки. Отсюда и срыв в Швейцарию.
Швейцария это не наказание, Петр подошел к Нине, заправил ей за ухо упавшие на лицо волосы. Поцеловал в лоб. Рыба ты наша.
Нина отстранила Петра слишком поспешно, будто ждала его приближения.
Я должна как-нибудь выбить из тети Ани согласие впустить меня к ней.
Пронесло, улыбка каждый раз делала Васо на несколько лет младше своего возраста, хорошо, что плач не об алебастровом горе.
Васо нализался.
Васо хоть по врачам тетю Аню возил. Я ни разу ей даже не позвонила. И с Антоном тему его отношений с мамой не поднимала. Мол, жена твоя не наш человек. А мать, мать да. А сейчас его нет. Назло матери. И нам.
Ты глупости не говори. Назло матери Васо наконец отлипнул от неудобного дивана и пересел в кресло. Причем тут мать?
Ну хорошо, не из-за матери, конечно. Но ему было тревожно, может, больно Нина поспешно подошла к освобожденному дивану. Не может, а точно. Влезла с ногами и устроилась удобно. А мы чем помогли? «И что такое наша дружба? подумала Нина, выпуская дым сигареты. Только времяпровождение и пересказ историй прежних лет».
Любил Антон свою жену или нет, это не наше дело, Васо кивком подтвердил самому себе правильность своих слов. Я ее не любил. Вы тоже.
Гениальный, наш самый-самый Антон женился на никакой ней. А мы все вокруг такие тоже полугениальные. Как минимум. Снобами как и были, так и Нина была благодарна Америке, которая ей помогла, как она думала, разобраться в главных ценностях, так и остались. Антона это мучило.
Мучило или нет, не знаю, Петр примерял перед старым пыльным трюмо найденные здесь же солнечные очки, но примирить его с матерью стоило, согласен.
Хорош совать нос в чужую жизнь. Мы тут поскромнее вас, получается. Не лезем с советами.
Василис, рыба моя, ведь врешь, Нина затушила сигарету в пачке. Ко мне ты лез, то есть рядом был. Звонил все время дохлой мне. И Петя старался как мог, когда не на конференциях. Антон само собой. Всегда рядом. Перманентный проксимальный фейерверк. Для всех и всегда.
Воздушные змеи, произнес осторожно Петр. Четыре змея в небе. Помните? Потом добавил и пятого, для Миши. И мы этим жили. Набирали энергию.
Вампиры мы, получается. Всего высосали. Гадко как-то. Я должна позвонить тете Ане.
Я звонил вчера. Не хочет нас видеть. Никого. Кроме Василиса.
Васо долил виски в свой бокал, быстро его опустошил.
Миша плачет все время, Нина сбилась на полуслове. Как, говорит, без Антона дальше жить.
А приехать не смог. Говнюк, Васо налил еще виски.
Петр перевел взгляд на Нину. Она помотала головой.
Ой, да пусть нажрется, раз ему надо! Взрослый уже. Я-то причем?
Ты у нас, Нин, везде и во всем. Только вот потрахаться ни у кого из нас с тобой не получилось. Пришел Миша и взял тебя. Цепью огородил. И из страны вывез в срочном порядке.
Петр перевел взгляд на Нину. Она помотала головой.
Ой, да пусть нажрется, раз ему надо! Взрослый уже. Я-то причем?