Мама, пусть они поедят хорошенько. Может целый день в лесу проходят.
Евдокия Антоновна поставила на стол единственное в доме блюдце и улыбнулась.
Тебе Дуняша уж тридцать три, а как мамаша молодая о своих птенцах печешься. Неужто думашь, что дитяток твоих голодными выпровожу? От слов таких худо мне становится, она попыталась придать голосу обиду, но получилось не очень убедительно.
Невестка, не желая слушать известные наперед упреки свекрови, положила ей на плечо руку и спокойно проговорила:
Пойду я, мама. Председатель к опозданиям строго относится.
Она на ходу повязала платок и толкнула дверь.
За столом братья какое-то время вели себя молча. Не спеша съели одну на двоих миску овсяной каши, то и дело зевая, и лениво потягиваясь. Затем полакомились пареной репой и, наконец, добрались до своих любимых шанег с толокном. Запив все жирным козьим молоком, ребята окончательно проснулись.
Сегодня в школе был выходной. Первый после того, как в октябре начались занятия. В последние годы в Ачемской начальной школе они начинались не как в городе. Но радости от того у местной детворы было не много. Лишний месяц давался в деревнях вовсе не от желания пожалеть крестьянских детишек. Скорее наоборот. Потому как весь сентябрь школьники работали. С утра на колхозных полях или скотном дворе, а с обеда уже и в своих огородах. А придя в школу, до декабря учились без выходных, наверстывая образовательную программу.
А я хотел сегодня в читальню5 сходить. Выходной ведь, вытирая рукавом рот, проговорил Витька. Машка Ларионова обещала про городскую жизнь рассказать.
Русоволосый, внешне похожий на мать, младший из братьев слыл среди сверстников домоседом и тихоней. И если бы не веселый и задиристый Толька, было бы Витьке в деревне не сладко. Старший не раз вступался за него, постепенно отбив у других ребят желание подтрунивать над братом. Небольшого роста круглолицый широкоплечий Толька был на год старше Витьки и пошел в этом году в третий класс. Правда на переменах и после занятий с одногодками он общался не часто, предпочитая водиться с ребятами постарше.
Она почем знает о городской-то жизни? хмыкнул Толька. Сама в Афанасьевске учится. А то не город. Тоже деревня, только большая.
Ну, так-то так, но из нее училка бы что надо получилась. Не то, что
Машка, что Митьки «Топленого» дочка? спросила стоявшая неподалеку Евдокия Антоновна. Кака из нее учителка! Ни кожи, ни рожи.
Не-е, дядьки Васьки Ларионова. Ну, та, что в Афанасьевске училась, пояснил Толька. Она нынче в город поедет. На фельдшерицу поступать будет.
А-а-а, протянула бабка. У Анны с Василием девка хороша. И учителка справна вышла бы с нее. Да и фельшерица тоже получится, коли так. Строга и добра то, что дохтуру само важно. И лицом приветлива. Такая нынче редкость. Повезет тому мужику, которому достанется, проговорила она, отходя от стола.
Чего? переспросил Витька. Кому достанется?
Евдокия Антоновна повела головой в его сторону и, когда они встретились взглядом, Витька от страха чуть не сполз под стол.
Ты за братом поспевай лучше. Толенька доест, тебя ждать не будет. Убежит по тропе один, она взяла что-то с полицы6 и протянула ему. На-ко вот свистульку возьми, чтобы не заблудиться. Да на шею одень.
«Десять годов, а как токо родился. Не живет, а спит, с сожалением подумала она о младшем внуке». Скорее по привычке Евдокия вытерла сухие руки о передник, поправила выпавшие из-под платка волосы и вслух добавила:
Ой, хохони хохони, нету Афони. Один Петруша и тот не слушат.
Знаем мы твою поговорку, бабуля, улыбнулся Толька.
Та тяжело вздохнула и, покосившись в сторону Витьки, укоризненно заметила:
Видать, некоторы худо знают.
Когда Толька закрыл верельницы, почти рассвело. Снегу сейгот было еще мало: второй или третий раз всего выпал. Он оглядел брата и затянул у того на зипуне потуже пояс. Затем обошел его вокруг и осмотрел снова. Подергав за лямки висевший у Витьки за спиной мешок, удовлетворенно произнес:
Хорошо, только онучи в катаньки7 заткни.
Может, лыжи обуем? спросил Витька, оттягивая нелюбимое занятие.
Какие лыжи? Снегу по щиколотку не будет. Пошли, давай, охотник.
Последние слова Толька произнес с нескрываемой насмешкой. Никак не мог он взять в толк, почему ему в лес всегда хочется, а Витьке нет. Родные братья, а такие разные.
Давай, пошевеливай ногами, слегка повысил он голос и шагнул вперед, смачно припечатывая к дороге свежевыпавший снег.
Витька чуть замешкался, но быстро догнал брата и пошел рядом.
Толенька, ну, че бабка все меня ругат? Тебя так никогда не задеват. Только меня одного, спросил Витька, как только они отошли от дома.
Ой, братец, отстань, а? Что тебе наша бабка далась. Ты бы лучше сказал мне, почему тебя за чистописание учителка ругает, а то расстраиваешь мать почем зря.
А ты почем знаешь? удивился Витька. Я никому о том не сказывал.
Я старший брат. А потому знаю про тебя все, хвастливо заметил Толька. Ну, чего скажешь?
Толенька, а как бы нашего петуха в колхоз спровадить? Проходу от него нет. Почему он только меня клюет? Как не встречусь с ним, так и норовит меня тюкнуть. Одолел, паразит, совсем.