Муж на час
Истории из жизни. Сборник 7
Алик Гасанов
© Алик Гасанов, 2017
Понты, нарды и цырлы
Дежурный по роте на выход!, голос дневального скучно прозвучал по продолу, и на него мало кто обратил внимания.
На каждом этаже казармы нас-солдат штук по сто. Под вечер, часикам к шести, когда уже все подразделения прибыли, в казарме шумно. Ёрзают сетки кроватей. Повсюду говор, где-то ругань. В углу гитара трынькает. Со стороны умывальника слышен шум воды семи кранов, эхо большого помещения дробит разноголосицу. Сальные шутки, попервой пугающие салаг, уже мало кого привлекают.
Бреча!.. Проснись ты серешь!..
Да пошёл ты
Ха-ха-ха!
Солдатская казарма великое изобретение человечества. Разумное, неминуемое и беспощадное. «Кто был тот знает.» Позже, через много лет, многие из нас рассказывают вполне справедливо:
То ли отслужил, то ли отсидел
И действительно разница невеликая. Тот же режим, та же дисциплина, та же тягучая сладкая тоска, что когда-то это закончится. И считаешь ты дни до конца намеренного срока, и, скрывая от всех, надеешься в душе, что срок не увеличится. А срок-то и впрямь понятие относительное. Вон, гляди, Андрюха Борисенко на дембель ушёл позавчера. Хоть я почти и на месяц прибыл сюда раньше его, и «на киче» мы вместе с ним сидели А Андрюха уже дома мамины пирожки трескает, а меня вон дневальный на построение кличет
Строимся!..
Молодой лейтенант, новенький командир роты, вчерашний курсант с пушком на щеках выглядит смешно на фоне огромного, волосатого, как чёрт, осетина Кахи. Каху призвали поздно в двадцать четыре года. И в свои двадцать четыре Каха выглядит на мои сорок. Лицо бреет от груди до ушей, но издалека всё-равно выглядит небритым. Мужик добрый и наивный. Вздыхает всё время. Ему на дембель через год после меня. Про таких тут шутят: «Из норы пряником выманили, и в армию забрали»
Построились, говорю!..
Неспешно, но быстро вдоль центра открытого коридора, разделяющего казарму на две стороны, мы строимся длинной корявой цепью, на ходу переговариваясь, застёгивая ремни и пуговки.
Равняйсь! Смирно!
Летёха ещё не объезжанный. Орёт, как у себя в военном училище. Мы ему прощаем это. Но в любую секунду то там, то тут моментально вспыхивает перебранка.
Смирно, говорю!.. Зубков!..
Сашка «Зуб», здоровяк из Харькова, моего призыва, по-доброму тянет плаксиво:
Ну шо вы так орёте, тащ-летенан?.. Ну, стою я уже
Тот и правда орёт чуть не в лицо. Сашка утром только вышел из ШИЗО. Он ждёт отбоя, «щёб харю замочить як следоват», а тут орут
Разговорчики!.. Р-равняйсь!..
Чем длиннее паузы между командами, тем это больше раздражает. Действительно, какого хрена? Все построились? Построились. Стоим молча? Стоим. Нет, надо именно выждать минутную злорадную паузу, когда все замерли, повернув рожи в одну сторону, и потом, не спеша проходясь вдоль строя, придирчиво вглядываться, вдруг кто-то ни так как надо выровнялся
Р-равняйсь, говорю!..
После пятисекундной паузы, Зуб, равняясь изо всех сил, опять не выдерживает, негромко обижаясь в тишине:
Та ну на хер!.., взрыв всеобщего хохота, Куда уже ровнее, бляха-муха Тащ-лейтенант?.. Ну щё вы..
Строй сломался. Пошли разговорчики, хохот, кто-то присел, закрыв лицо от смеха, топот, бурчание.
Я тоскливо понимаю, что продолжаться это может долго, а стоять по стойке «смирно» действительно не охота:
Зуб, завязывай.
Та чё он причипився?.. Задолбал, в натуре Я спать хочу
Рядовой Зубков!.., лейтенант сатанеет, подскакивая в упор. Но делает он это зря. Сашка Зуб выше его на голову и тяжелее кило на сорок. Сверху смотрит любовно, аж дурашливо. Всё, Сашку разозлили, и он впадает в своё привычное состояние. Скольких уже таких «командиров» он довёл до крика.
Рядовой Зубков!.. Выйти из строя!..
Зуб выходит.
Отставить!..
Лейтенант бросает гневные взгляды по ряду, понимая, что всё сломал. Мы совершенно расслабляемся. Хохот, шуточки, полный бардак в казарме.
По команде «из строя» вы должны ответить «есть!»!!.., кричит лейтенант, краснея, Два наряда вне очереди!..
Ось спасибо!.., Сашка лыбится во всю рожу, поворачивается, и, на ходу переговариваясь с сослуживцами, под одобрительный смех вразвалочку идёт к выходу, Гасан, я на кухне!.. Хочь высплюсь
Зубков!.. Рядовой Зубков!..
Все ржут. Зуб, не поворачиваясь, спокойно шурует к выходу:
Та пошёл ты
Лейтенант сжимает губы, презрительно провожая негодяя, всем видом показывая, что с таким даже разговаривать офицеру не гоже.
И всё начинается снова
Через пару минут я догоняю Зуба возле столовой и мы идём к хлеборезу-Закиру, где нас ждут нарды, чай и видик
А через неделю нас ни с того ни с сего построил в роте аж целый начштаба (!), перед которым «понты колотить» было просто не солидно. Дядька седой, уважаемый. И мы всей ротой вышли на плац, где перед огромным построением незнакомый офицер чего-то там нам объяснял про международную обстановку, и про то, что «всё в наших руках», вертел в руке бюллетень, поясняя «в сотый раз»:
Всем ясно, товарищи?.. Вот тут, в самом первом квадратике, ставим галочку и расписываемся!.. Всем понятно, я спрашиваю?.. В самом первом квадратике!.. Понятно?