Все выглядело совершенно логично, и, несмотря на свой опыт, который говорил, что идеальные схемы насквозь ошибочны, мне все же стало легко на душе. Вся моя жизнь была подчинена тайному Плану, и наконец Декстер узнал, в чем он заключался, и понял, какая роль отведена ему в этой игре. Теперь ясно, зачем я существую — не преследовать грешных, но наставлять праведных.
Чувствуя себя просветленным, я бодрой походкой прошел мимо сестринской к палате Риты. Она располагалась в конце коридора, где ей и положено было находиться. Лили-Энн крепко спала на груди у матери, а на прикроватном столике стоял большой букет роз. Мир оказался в полном порядке.
Рита открыла глаза и посмотрела на меня.
— Декстер, — спросила она, устало улыбнувшись, — где ты был?
— Меня вызвали на работу, — ответил я, и она непонимающе уставилась на меня.
— Работа… — сказала Рита и покачала головой. — Декстер, я… Здесь твой новорожденный ребенок.
В этот момент Лили-Энн слегка пошевелилась во сне — это у нее замечательно получилось.
— Да, я знаю, — попытался я успокоить Риту.
— Не понимаю… Как ты мог взять и уйти на работу? — Такого раздражения в ее голосе мне не доводилось слышать. — У тебя только что родился ребенок. И ты идешь на работу? В такой момент?
— Прости меня, — попытался я оправдаться, — я был нужен Деборе.
— И мне, — прошептала Рита.
— Мне очень жаль, — сказал я, и, как ни странно, это было правдой. — Я не знаю, как надо вести себя в таких случаях.
Она посмотрела на меня и вновь покачала головой.
— Я постараюсь научиться, — произнес я с надеждой.
Рита вздохнула и закрыла глаза.
— Ну хотя бы цветы, которые ты прислал, оказались действительно красивые, — сказала она, и где-то в темных закоулках подсознания Декстера зазвенел звоночек.
Естественно, я не посылал никаких цветов. Мне еще не хватало опыта в супружеском лицемерии, чтобы выдумать такое. Да и в голову не пришло, что откликнуться на срочный вызов на работу было ошибкой, а что уж говорить о попытке загладить свою вину цветами. Конечно, у Риты имелось много друзей, которые могли их прислать, и я знал нескольких, кто значился друзьями в теории, — даже Дебора в редкую сентиментальную минуту послала бы цветы, каким бы невероятным поступком это ни казалось. В любом случае в букете не просматривалось ничего такого, из-за чего следовало бы волноваться.
Но я беспокоился. Сигнал тревоги в моем мозгу не умолкал, свидетельствуя, что все не так, как должно быть. Я сделал вид, будто хочу понюхать цветы, и прочитал прилагавшуюся к ним карточку В ней не было ничего необычного — просто небольшая бирка, на которой оказалось написано: «Поздравляю нас!» — и, ниже, синими чернилами: «Почитатель».
Откуда-то из тех глубин подсознания, где звучал сигнал тревоги, послышался нехороший смешок. Темный Пассажир находил происходящее забавным, и у него имелись причины для этого. О Декстере можно сказать много разного, но «почитатель» находится далеко не в первой десятке. Насколько мне известно, почитателей у меня не было. Все, кто знал меня достаточно хорошо, чтобы ими стать, уже мертвы, разрезаны на части и погребены в укромных местах. Так кто же мог подписаться подобным образом? К тому же, как мне известно из личного опыта, друг или член семьи написал бы на карточке свое имя в надежде получить благодарность за цветы. Строго говоря, обычный человек уже давно позвонил бы и спросил: «Ты получила мои цветы? Я хотел быть уверенным, поскольку они такие дорогие».
Ясно, раз Рита думала, что розы прислал я, никто не звонил.