В первые годы царствования Елизаветы Петровны Тайной канцелярии работы прибавилось: то и дело открывались новые и новые заговоры, вызванные противоборством и интригами приближенных к престолу лиц. В мутной воде каждому рыбку половить хочется. А возможности, если их здорово поискать, всегда находятся. Елизавета Петровна, сохранив жизнь Иоанну VI и его семейству, все время помнила, что ее враги, находящиеся в России, будут, как предлогом, пользоваться восстановлением их на престоле. Опасаться следовало постоянно
Был прежде крепким ее сон,
Стреляй из пушки не проснется.
Ждёт нынче бед со всех сторон
Вот-вот «костлявая» коснется
И подозрительность пришла
Везде враги могилу роют
И ждет, чтоб ночь скорей ушла,
Чтоб наступил момент покоя.
Изредка, уединяясь от толпы придворных, Государыня вспоминала те дни, которые проводила а Александровской слободе, будучи в то время просто цесаревной, не имеющей прав на царский престол, а поэтому и не опасной персоной. Она понимала, что всегда имелась возможность появления чего-то неприятного и даже опасного. Но это было бы тогда просто случайностью не прогнозируемой. Случайность она в расчёт тогда не брала, ведя простую жизнь в деревне, Двор цесаревны был тогда мал, люди проверенные чего ей опасаться?. Летом жила в легком летнем доме, на зиму перебираясь в зимний, на каменном фундаменте, достаточно хорошо утепленный. Всё рядом, всё под руками: и лес, и речка, луга и поля. В церковь пойти так она во имя Захария и Елизаветы находилась тут же рядом, под боком. Вокруг был разбит большой сад и цветники. Забыв о своем царском происхождении, она дружила с крестьянскими девушками. С ними песни пела, в легком сарафане по зеленой травушке-муравушке, да босиком, с ними хоровод водила. Да и в других девичьих забавах участие принимала. Сердечными тайнами с цесаревной делились девушки Александровской слободы А она, охоча была до амурных тайн.
За стол садилась вместе с ними, ела еду простую крестьянскую, подруг пряниками угощала и другими сладостями, в крещении новорождённых участие принимала. В половине изб крестьянских ее «крестники» были. Непоседой была дочь Петра. Надоедали тихие игры на коня садилась. Знала цесаревна толк в лошадях любимым развлечением была верховая езда. Любила скорость большую и, не страшась препятствий, неслась вперед, только ветер в ушах песню свою пел. Ездить могла по-татарски и по-европейски Набегавшись, натопавшись за день, сладко спала до третьих петухов.
Всё это осталось далеко позади. Теперь она ждала, когда подданные Ее Величества императрицы Елизаветы, станут развлекать ее. А между развлечениями временами и страхи пустые стали приходить Впрочем, так ли уже они были пустыми?.. Стала бояться спать в деревянных домах, опасаясь пожаров, и не тех, которые во время грозы возникают, а поджогов. Боясь смерти и болезней, не терпела разговоров о мертвых и болезнях. Боялась жутко темноты, поскольку во тьме не увидишь, откуда угроза идёт, не спала до самого утра в окружении фрейлин, рассказами разными, ее забавляющими. Сплетнями тоже интересовалась, только подробностями многими разбавляемыми. Засыпала, когда солнечные лучи утренние через стекла окон в спальню начинали проникать. Более всего на свете боялась государственного переворота.
Ну, не странно ли: когда долго думаешь о чем-то неприятном, оно ту же приходит нежданно, негаданно!
Вот и сегодня сообщение о заговоре пришло в тот момент, когда государыня менее всего ждала сообщений о нём. Окружение государыни ждало, когда Елизавета Петровна изволит дать знак о переезде на лето в Петергоф. Уже с прошлого вечера шла подготовка к нему. Составлялись списки вещей, которые следовало с собой взять, чтобы не забыть что-то, понадобившееся государыне в пути. Переезд сопровождался кучей всяких сложностей: помимо одежды и вещей первой необходимости, надо было загрузить телеги мебелью, зеркалами, светильниками Всё это могло ломаться и биться Страшил не сам факт повреждений или утраты, а то как воспримет это государыня? А ее действия были всегда непредсказуемыми
Июль 1743 года, погожее утро, не жарко, дует легкий ветерок. Все телеги загружены, все вещи упакованы. Ждут сигнала Государыни. А вот и она, поддерживаемая камер-юнкером князем Голицыным с одной стороны, и камергером Шуваловым с другой, появляется из дверей дворца. Черный мальчишка-арап в белоснежной одежде, так контрастируемой с цветом его кожи, на вытянутых руках несет шлейф ее платья. Государыню долго усаживают в карету чтобы ей ничто не мешало, чтобы было удобно сидеть. Ну, вот, слава Богу, собрались, наконец. Государыня удобно устроилась в карете лицо ее скрывается за проемом каретного окна И вдруг, все слышат частый громкий цокот конских копыт. Взмыленная лошадь появляется на площадке перед крыльцом дворца и, как вкопанная, останавливается. Слышен громкий храп коня от боли врезавшихся в губы его металлических удил. Всадник легко оставляет седло, соскакивает с коня и почти бегом направляется к карете государыни, на ходу крича: « Как я рад, что успел застать вас, Ваше Величество!»