Мимо Агашки и парней с нагорной части города прошла девушка-десятиклассница в красном жакете.
Д-девушка в к-красном, дай нам, несчастным, сказал вслед ей Агашка, вызвав взрыв смеха среди молодых бездельников.
Девушка даже не оглянулась. Но Агашке казалось, что он вырос в глазах «блатных», так восторженно встретивших его реплику. Обычно на его слова никто не обращал внимания, потому что ничего умного или хорошего от него не ожидали.
Здорово! сказал один из них, обращаясь к Агашке. Девушка в красном он захихикал, не закончив фразы.
Дай нам, несчастным, договорил за него Агашка, подобострастно заглядывая ему в глаза, боясь и уважая парня за то, что тот постоянно носил при себе нож-финку.
Сам придумал? вполне серьезно спросил парень.
Ну, да тихо промямлил Агашка, не желая сознаваться в плагиате, хотя много раз слышал эту фразу от своих одноклассников.
Да ты просто поэт! деланно восхитился парень. Ну-ка, скажи стишок.
Подростки вокруг захихикали.
Тихо! прикрикнул на них парень и выжидающе посмотрел на Агашку долгим взглядом. Как ты сказал, тебя зовут?
А он еще не говорил, напомнил один из ребят.
Каждый день трется возле нас, а знакомиться не хочет, стал подначивать главаря другой.
Он, наверно, шпион, сказал третий, и все вновь захихикали.
Н-нет, я не ш-шпион, стал испуганно оправдываться Агашка.
Тогда скажи нам имя и фамилию, дурачась и подмигивая своим, попросил главный парень.
Агашка Мамедов, сказал Агашка.
Ребята и на этот раз громко рассмеялись. Агашка заулыбался настороженно, еще осторожничая и боясь подхватить смех.
Что это за имя такое? спросил главный, посмеиваясь. Ну, ладно А теперь скажи нам стишок.
Я с-стишков не помню, признался Агашка.
Как же ты в школе учишься? поинтересовался один из ребят.
Плохо, признался Агашка. Еле-еле из одного к-класса в другой перехожу.
Ладно, сказал главный парень. Мы пойдем. А ты можешь тут постоять еще немного. На, докури и протянул Агашке окурок папиросы, начиненной анашой.
Агашка взял папиросу и посмотрел вслед уходящим юнцам, каждый из которых хотел быть похожим на своего вожака. Агашка присел на ступеньку возле дверей школы, на то самое место, где сидел вожак этой маленькой стайки ребят, что молча, не разговаривая между собой, удалялись вдоль по узенькой улочке, и почему-то вспомнил вопрос главного мальчика о школе. А вспомнив его вопрос, машинально вспомнил, как однажды сильно избила его мать, вымещая на нем свою злость против бросившего её мужа, как он стукнулся головой о порожек их комнаты и потерял сознание, а потом, после травмы очутился в больнице, и в дальнейшем стал туго соображать и плохо запоминать, все ему надо было делать усилия, чтобы понять простые вещи, а делать усилия было лень, потому что и характер его немного изменился.
Он хотел бы подружиться с этими храбрыми, как ему казалось, крутыми ребятами, которым все было ни почем, которые нигде не учились и не испытывали по этому поводу никаких угрызений совести, и не мучились, как он, стараясь выполнять домашние задания и косноязычно отвечая у доски урок. Друзей у него никогда не было опять же из-за его скверного, подлого характера, с братом он не сходился и никогда не был близок, и тот тоже в свою очередь не делал никаких попыток сблизиться. Было бы здорово подружиться именно с этими ребятами, он их знал поименно: старший Мурад, тот, что с ножом ходит (интересно, когда-нибудь он пускал его в дело?), другой, что так ловко поминутно сплевывает сквозь зубы, Закир, еще один, не стриженный с длинными, как у девчонки волосами, учивший Агашку, как правильно надо шабить анашу, чтобы побыстрее закайфовать, это Сиявуш, еще один, в кожаной куртке, которая так нравилась Агашке Эмин; да подружиться с ними было бы здорово, но он боялся, что скверный его характер, выявлявший себя среди одноклассников, когда он делал разные пакости, невольно проявится и с этими ребятами. А что он делал в школе, среди одноклассников?
Ябедничал и клеветал на невинного одноклассника;
играя в футбол в школьном дворе, непременно старался свалить кого-нибудь, ставя подножку;
подкладывал незаметно на школьную скамью под ученика вымазанную чернилами тряпку;
стравливал двух одноклассников и сам с удовольствием принимал участие в мордобое;
и многое, многое другое, на что была щедра его тем не менее, убогая фантазия.
Но с этими ребятами такое не прошло бы. Среди одноклассников он был самым старшим и самым сильным, потому что за недолгую школьную жизнь уже успел остаться на второй год, его побаивались и почти никогда не жаловались учителям на него за тайные его проделки, потому что не раз бывало после уроков он подкарауливал стукача и жестоко расправлялся с ним; разве что девочки из класса, не таясь, рассказывали о его мелких и крупных подлостях. Но с этими «блатными» и с их вожаком с финкой в кармане подобное поведение не прошло бы, с ними было наоборот их он побаивался, так же, как его побаивались в классе.
Как-то директор вызвал в школу мать Агашки и настоятельно посоветовал ей забрать сына и отдать его в школу для слаборазвитых детей, так как здесь в школе для нормальных учеников, он не успевает и так и будет не успевать до последнего класса, то и дело оставаясь на второй год, и школу может закончить примерно, когда нормальные люди выходят на пенсию. Мать не оценила мрачный юмор директора, и с места в карьер стала плакать, рыдать и слезно молить его оставить сына в школе, обещая на будущее следить за его успеваемостью более внимательно. Директор повздыхал, ничего не ответил, и Агашку пока оставили в покое. А более внимательное наблюдение матери за успеваемостью сына свелось к тому, что число затрещин, ежедневно выдаваемых Агашке намного и безрезультатно увеличилось.