Тамару Васильевну Финолис знали в нашем городе все, кому положено было знать: работники райкома партии, райисполкома и горисполкома, высокое и среднее городское начальство и что-либо значившие в городе и районе руководители директора, замы, управляющие, ответственные; а также некоторые врачи, по большей части заведующие отделениями. Все дефициты к ним на стол попадали через руки Тамары Васильевны: икорка черная и красная, колбасы копченые, полукопченые и вареные, рыбка всякого рода, вида и различного посола, и консервы из тех, которых не бывает в свободной продаже; а также конфеты и прочее.
Отец именинницы Константин Васильевич, также был весьма известной и уважаемой в городе личностью: он трудился на лесоторговой базе в должности старшего продавца и, несмотря на наличие над ним директора, а также заместителя директора, фактически всем там единолично заправлял.
Сама Елена, виновница торжества, уже вполне созревшая к своему совершеннолетию, была девицей роста выше среднего и ладно сложенной что называется, кровь с молоком, и при этом довольно симпатичной внешне. Кроме того, она была весьма общительной и вечно улыбалась, что ее еще больше красило. Познакомившись с ней и ее неразлучной подругой Ольгой несколькими месяцами ранее, мы с Сашей, моим напарником, завели с девушками приятельские отношения, а вскоре уже все окружающие считали нас неразлучной четверкой. Внутри самой четверки мы, естественно, разбились на пары Саша дружил с Еленой, а я с Ольгой. Мы проводили довольно много времени вместе: днем гуляя по городу, вечера же коротали в баре; а после работы, ближе к полуночи, мы отправлялись к соленому озеру, где, бегая друг за другом, бесились, дурачились, смеялись и купались конечно, причем нередко нагишом. Отношения внутри пар уже долгое время балансировали между дружескими и любовными, но до сих пор, как ни странно, не включали в себя интим: нас с Ольгой связывала некая почти платоническая дружба иногда мы с ней до запоя целовались, но к телу она меня почему-то не допускала; а Саша, в свою очередь, боясь возможных последствий, могущих помешать его дальнейшей работе в баре, оберегал честь Елены.
И вот сегодня, впервые взглянув на именинницу под иным углом зрения, я вдруг сообразил: да ведь Елена невеста! И весьма достойная со всех точек зрения!!! А первым кандидатом в женихи выступал, к моему несказанному удивлению, мой товарищ и напарник Саша Чумаков. Почему к удивлению, спросите вы, как я мог не знать об этом? И будете правы, я даже не подозревал, что Сашка на полном серьезе решил свататься к Ленке. И лишь хорошенько поразмыслив над ситуацией, я наконец-то уразумел, с чего это он, парень, в отличие от меня, разумный и весьма практичный по жизни, проводил с нами, можно сказать, несмышленышами по сравнению с ним, массу времени: у него, оказывается, были на то свои причины, то есть его целью, по большому счету, были деньги. ДЕНЬГИ!
Да, именно так, с большой буквы, большие деньги, путь к которым открывала женитьба на Елене. Потому, что кроме всего того, что могли заработать на своих «хлебных» местах родители Елены а это, согласитесь, совсем немало, речь шла о совершенно других деньгах, даже не снившихся многим миллионам простых советских людей.
А дело было в том, что дядя Костя, отец Елены (все знакомые его, и стар и млад, именно так и называли дядя Костя), грек по происхождению, был одним из основных наследников своего отца-миллионера, проживавшего в Греции, и слухи, наводнившие в последнее время наш город, говорили о том, что в городской банк уже поступили на имя дяди Кости деньги что-то около полутора миллионов рублей официальный эквивалент двум миллионам долларов, подаренных отцом сыну. Да, это был бы, доберись Саша до этих денег, действительно куш! А я, наивный, еще поначалу удивился, чего это он сегодня прибыл в ресторан весь такой из себя солидный и нарядный а напарник мой, надо признать, немало лет проработав на сцене, умел красиво одеться и достойно подать себя. К тому же сегодня его сопровождала мама, тоже разряженная, словно новогодняя елка, с множеством крупных золотых украшений на руках, в ушах, а также на груди и на шее.
Небрежно кивнув мне, они, деловито проследовав через бар, направились наверх поздравлять именинницу. Тем временем Ольга, неразлучная подруга именинницы, покинув торжество и двигаясь в обратном направлении, спустилась ко мне в бар. Сообщив, что соскучилась, она перегнулась через стойку и, застенчиво ткнувшись носом мне в шею, поцеловала где-то за ухом, после чего присела напротив.
Я хочу пока побыть с тобой, Савва, сказала она, мило улыбнувшись. Там, она указала пальчиком вверх, сейчас проводится конкурс подарков, им не до меня. И тут же спросила кокетливо: Ты разрешаешь мне здесь с тобой посидеть, пока твои гости не пришли?
Сиди, конечно, разрешил я, затем спросил: Выпьешь какой-нибудь коктейль? И, не дожидаясь ответа, достал высокий, фирменный, с изображенным на нем гоночным автомобилем, чешского стекла стакан; каждый из нашей четверки имел в баре свой стакан, персонально Ольгин был «Мак Ларен», мой «Лотус».