Капитан. Какой?
Радист-старпом(стучит в открытую дверь.) Прошу добро!
Капитан. Добро, старпом. Входите. Что у вас?
Радист-старпом. У боцмана крыша поехала Слезы текут. Головой в переборку бьется. Бред какой-то несет
Капитан. Пьяный, что ли?
Радист-старпом. Трезвый! (восклицает и разводит руками, подчеркивая собственное непонимание.) Все о жене своей плачет Никогда от него такой реакции не ожидал. Валерьянка не помогает.
Дед. Никто от этого не умирал еще. (Почесывая бороду и ухмыляясь.) Если к другому уходит невеста (напевает), то не известно кому повезло (Опять чешет горло и бороду.) Придет домой. С ресурса своего тормоза снимет, и все станет на место (Подмигивает чифу и продолжает серьезно, обращаясь к капитану.) Когда грузовые танки мыть начнем?
Капитан. Сразу после ужина. Пока погода позволяет. У нас двое суток на мойку, до Греции. А там, между островами и в проливах, опять же, дай Бог погоду, начнем краситься
Дед. Нам вспомогач перебрать надо. И один шланг на гидравлике крана сифонит.
Радист-старпом. Надо аварийное имущество проверить на приход.
Капитан. Вспомогач, гидравлику, аварийное имущество это все вы лучше меня знаете и сделаете. Но самое больное наше место на сегодня боцман! Первый закон моря: с кем ушли с теми и вернуться. Всем и здоровыми! Поэтому ему ни минуты без чьей-то компании. А значит, если сможет он работать хорошо, а не сможет мы не одного, а двух людей в работе не досчитаемся, потому что за боцманом тогда еще и приглядывать надо будет. А что сиганет за борт? Икнется нам тогда его любовь
Радист-старпом. Дела (тянет с неудовольствием.)
Дед. Дела (поддакивает, подмигивает и опять напевает.) Если к другому
Капитан. Есть у меня родственник, очень далек от моря, в станице живет, так он, когда бы к нему ни приехал кроликов ли он кормит, о гусях ли своих говорит, корову ли в стадо гонит или выезжает на тракторе в поле встречает меня одним и тем же вопросом: «Ты мне объясни, что может мужик на этом вашем корабле цельные сутки делать? Ну, работу свою или как она там называется» «Вахта». «Во-во, вахта. Ну, поел. Поспал. А более что? Это же с ума сойти от безделья?!.» «Так и сходим с ума». «От безделья?» «Ага». «А вам за такое лентяйство еще и деньги платят?» «Ага». «Так ты поделись опытом, или как это назвать не придумаю даже. Может и я тут, на селе, этой методой заработать могу?..». Как объяснить? Что? Теперь вот шесть суток до дома одна забота боцман и его проблемы. Ночью и днем. До самого причала. А стоять вахту, мыть танки, красить надстройку и перебирать вспомогач в машине это, как пить и есть, само собой Так, друзья мои, я на мостик. Не смею задерживать. (Все выходят.)
НОЧЬ. ХОДОВАЯ РУБКА.
Судно идет на авторулевом. Капитан на правом борту в кресле. В иллюминаторы хорошо видно ночное море. Луна. Одинокая туча над горизонтом. Судно мерно раскачивается. Иногда слышно как где-то впереди, под баком, стукает якорь.
НОЧЬ. ХОДОВАЯ РУБКА.
Судно идет на авторулевом. Капитан на правом борту в кресле. В иллюминаторы хорошо видно ночное море. Луна. Одинокая туча над горизонтом. Судно мерно раскачивается. Иногда слышно как где-то впереди, под баком, стукает якорь.
(Входит радист-старпом.) Докладываю, капитан: закончили мыть танки моечными машинками, ушли мыться в душ и отдыхать до утра.
Капитан. Боцман как?
Радист-старпом. Работал. Ушел со всеми. Моторист от него ни на шаг. Вместе ушли на бак якорь в клюз подтянуть и проверить по штормовому.
Капитан. Спасибо, чиф. Подождите, когда вернутся с бака, и можете отдыхать.
Радист-старпом. До вахты четыре часа. Успею. Я пошел, Александр Павлович?
Капитан. Добро, чиф. Спокойной ночи.
Радист-старпом. Спокойной вахты. (Уходит.)
Капитан. Добро (мысленно, говоря сам с собой). Вот и боцман с мотористом с бака возвращаются. И якорь биться перестал. А зыбь усиливается. Ночь. Низкая облачность. Звезд не видно.
Вахтенный матрос(продолжая наблюдать за морем и обстановкой.) Что вы говорите, товарищ капитан?
Капитан. Это я так. Молодость вспомнил. Чтобы ночью не уснуть на вахте, я вслух проговаривал все, что видел, например: бак обозначен белыми струями усов из пенисто взрезанных волн, длинно вытягивающихся вдоль обоих бортов. Видите? Звука нет. На экране радара две малоподвижных цели в шести милях к северу, очевидно, рыбачки. Обычно, при хорошей видимости, их кормовые огни на слипах проблескивают миль за шесть-восемь, а когда на лов выходят десятки мелких судов, то промысловые банки в заливе светятся маленькими городами. Но это не сегодня.
Клочья тумана или низких облаков выплывают из черноты ночи и снова пропадают в ней, молчаливо-лохматые. Эфир молчит. Ровно жужжит гирокомпас. И, слабо подсвеченная, бежит по кругу стрелка на штурманских часах.
Вахтенный матрос. Я понял. Это как акын поет про все, что видит.
Капитан. Акын? Да-а В мои молодые годы так капитану не говорили, но, по сути, верно: «Капитан-акын и мелодии моря» Это у вас первый рейс?
Вахтенный матрос. Первый рейс. В институт не захотел не хочу я менеджером, а теперь все менеджеры. Хоть ты зубы дергаешь зубной менеджер. Хоть ты песни пой пенный менеджер.