Да, ответила девушка.
Анализ показывает, продолжил врач. Что в крови и сперме присутствует биохимическое соединение неизвестное науке. Я его и назвать не могу, потому что его не придумали. Можем ли мы сделать из этого какой-нибудь вывод?
Вывод? Я не понимаю, где дурдом, а где нет. Вот мой вывод.
Ладно немного прошлого. На последнем курсе мединститута мы с другом, начитавшись кое-какой литературы, в течение года проводили такой эксперимент: мы отмечали дни, когда он видел во сне меня, а я его. Так вот, если я видел его во сне, то в эту же ночь я обязательно снился ему. И это было одиннадцать раз, и исключений не было. О чем же это говорило?
О том, что по вам уже тогда плакал дурдом.
Ответ неправильный. Это подтверждало не только существование души, но и поверье, что ночью она может покидать тело. Мы сделали вывод, что наши души встречались ночью и решали какие-то свои дела. И если возвратиться к тебе, то единственное объяснение происходящему с тобой посещение тебя духом.
Почему дух был в вашем образе?
Не знаю. Есть кое-какие странности, но это как-нибудь потом обсудим. Ганс Андреевич умолчал о том, что обнаружил сегодня утром у себя на руке. А именно: дырочку в вене. Он не хотел в это верить, но, кажется, он тоже оказался объектом атаки таинственного нечто. И это могло объяснить, почему «в вашем образе».
Что ж, мне надо повеситься, равнодушно заключила красавица. Долго я этого кошмара не выдержу.
Ну-ну, успокоил ее врач. Повеситься ты всегда успеешь. Коли мы приходим к выводу, что тебя преследует дух, то нужно применить защиту. Она есть и достаточно эффективная. Я тебя сведу с одной бабкой-знахаркой.
Знахаркой?! Вы же врач?
Я не врач, я психиатр. Я обученный человек, конечно, но наши материалистические камлания очень часто бесполезны. В общем бабкины методы могут быть эффективнее, он улыбнулся акульей улыбкой.
Я на все согласна
Часть 4
Они вышли из лифта, остановились на лестничной площадке. Ганс показал на дверь и подтолкнул ее. Ну, ни пуха! Я буду ждать внизу. И бабуля с прибабахами, но ты терпи
Инга позвонила. За дверью было тихо. Она позвонила ещё раз. Послышались шаркающие шаги, и в отворившейся двери показалась толстая растрепанная женщина лет шестидесяти, глядевшая куда-то себе под ноги.
Можно? робко спросила Инга.
Женщина молча прошла внутрь. Инга вошла вслед за ней и закрыла дверь. В нос ударил тошнотворный запах.
Хозяйка спросила грубо. Чего надо? и, наконец, посмотрела на девушку. В тот же миг от её суровости не осталось и следа.
Инге стало плохо от запаха, усилием воли она остановила рвотный спазм, остроглазая бабка заметила это и ласково сказала. Давай в туалет быстренько! Проблюйся!
Красотку рвало, а бабка держала ей волосы, потом подала полотенце. Инга вытерла рот, и они пошли в кухню, где и обнаружился источник чудесных запахов: помещение почти до потолка была забито банками с соленьями, вареньями, компотами, часть из них была открыта и источала крепкий аромат подпортившегося продукта, на подоконнике громоздились коробки с конфетами, стояло несколько картонных коробок с тортами, покрытых плесенью, под окном штабелем лежали упаковки с «Чокопаями», пакеты с сушеными кальмарами, корюшкой, прямо на полу горкой были рассыпаны семечки, и тут же на газете лежали подернутые зеленью финики, в мойке громоздилась гора немытой посуды. На свободном пятачке еле помещались кухонный стол, табурет и газовая плита. Знахарка усадила девушку, и та, сдерживая дурноту, сбивчиво рассказала о своих проблемах, бабка хотя, это была не бабка, а крепкая женщина в годах в это время восхищённо разглядывала ее.
Давно таких красавиц не видала! сказала она, погладила ее пепельно-русые волосы, шею и грудь, спросила, как зовут погибшего, когда родился и похоронен ли уже? Налила воды из крана, поднесла Инге. Имя свое шепни! Инга выполнила приказ. Бабка достала из чайника разогретый воск и кинула в ковш. Носила его вокруг ее головы, бормотала, оттянула блузку на ее груди, прыснула туда, в лицо, за шиворот. Приказала не моргать и прыснула в открытые глаза. Потом долго вглядывалась в ковш. Испугали тебя машина, черная клипса и ножик. Опять носила ковш вокруг головы, бормотала, и опять всматривалась в меняющийся воск. А, бояться тебе нужно собаки и похоронных дрог.
Она зажгла спички и поочередно бросала их в воду, спички тонули. Бабка качала головой. Торопиться надо, красотка, торопиться! Но коли не похоронен ещё парень твой, то мы ещё повоюем! Я водички приготовлю завтра. И заговор сделаю на неё. Очень хорошая водичка получится. Ни один черт тебя не возьмет! сказала она заговорщицки. А, ты вот что, зашептала бабка. Тортик мне принеси, а то я давно, сладким не баловалась! В три часа принеси!.. И ещё она вытащила из шкафа лабораторную пробирку, провела её в темный зальчик, заставленный старомодной мебелью, и приказала раздеться. Зачем? испугалась Инга.
Надо, сказала знахарка. Инга сняла с себя все и в тот же миг почувствовала тяжесть внизу живота, указывавшую на приближение месячных, хотя до срока ещё была неделя. По ее бедру побежали одна, другая, третья алые капли, Инга вскрикнула. Знахарка же наклонилась и собрала их в пробирку