Временами соседка подсаживалась к ней на кровать и что-то длинно рассказывала, потом, вдруг, срывалась с места и тут же, в проходе, принималась делать зарядку с приседаниями, отжиманиями от пола и прочими физкультурными штучками, потом опять садилась и продолжала молоть вздор.
Иногда заходил бородач и с ним приходил волнующий запах. Он ничего не говорил, а просто посмотрев, уходил, а в Инге еще долго шевелились неясные воспоминания эротического окраса.
Проснувшись на утро третьих суток, Инга обнаружила, что предметы и звуки вернулись на место, а мерцанье исчезло. Она посмотрела в окно, где весело сияло толстопузое солнце, и вспомнила этот запах так пах курсант Володька красавец-правофланговый, открывший ей первые школьные радости секса, и которому на присягу она подарила одеколон «Командор».
В столовой, на обеде, её заметил бородач. Вы, я вижу, уже молодцом! сказал он. Пойдемте ко мне! Врач улыбнулся акульей улыбкой, и девушка подавилась «счастливой косточкой» в форме рогатки, которую ей только что навязала «физкультурница», угрожая под столом огурцом. Инга уже узрела свет в конце тоннеля, но санитары откачали её.
Ганс Андреевич провёл ее в кабинет, усадил в кресло. Зазвонил телефон, психиатр поднял трубку. Что? Роддом? Нет, это кладбище! он бросил трубку и уселся в кресло.
Не говорите про кладбище! сказала девушка. Я туда чуть не отправилась!
Так третий раз роддом спрашивают, оправдался он. Вы там что-то интересное видели?
Да. В конце туннеля я стала лошадью.
Любопытно, сказал он. Но к делу это не относится, и стал рыться в столе.
Ещё как относится. Вам бы понравилось быть лошадью?
Я мужчина и могу быть хоть обезьяной, парировал он, не поднимая головы.
Она разглядывала врача, невольно проецируя на него своего первого полового партнера. Психиатр, наконец, нашел что искал ее тощую медицинскую карту. Мне кажется, он заглянул в карту. Инга Зимянина, 22 лет, нам надо перепрыгнуть официальные барьеры и перейти на «ты».
Я не против, если это не отразится на вашей работе.
Уже отразилось. Красота куда от нее денешься. Я предлагаю перейти на «ты».
Инга согласилась. Он ласково заулыбался острыми акульими зубами. Давай теперь поговорим о твоих проблемах. Знаешь, осмысливая твою историю, не могу отделаться от ощущения, что не хватает какого-то звена в этом всем. Посуди сама: ты красивая, уверенная в себе девушка. К нам никогда не обращалась. Ведь так? В роду головой никто не страдал. Я не наблюдаю в твоей психике достаточной лабильности для такого срыва. Нe хватает какого-то звена, причем важнейшего?.. врач замолчал, держа паузу и глядя ей в глаза. Инга поняла его игру и не отвечала. А уж что-что, а взглядом и томить, и гвоздить она умела. Минут через десять медитации врач не выдержал. Хорошо, ты меня переглядела! А теперь ответь на вопрос.
Я не против, если это не отразится на вашей работе.
Уже отразилось. Красота куда от нее денешься. Я предлагаю перейти на «ты».
Инга согласилась. Он ласково заулыбался острыми акульими зубами. Давай теперь поговорим о твоих проблемах. Знаешь, осмысливая твою историю, не могу отделаться от ощущения, что не хватает какого-то звена в этом всем. Посуди сама: ты красивая, уверенная в себе девушка. К нам никогда не обращалась. Ведь так? В роду головой никто не страдал. Я не наблюдаю в твоей психике достаточной лабильности для такого срыва. Нe хватает какого-то звена, причем важнейшего?.. врач замолчал, держа паузу и глядя ей в глаза. Инга поняла его игру и не отвечала. А уж что-что, а взглядом и томить, и гвоздить она умела. Минут через десять медитации врач не выдержал. Хорошо, ты меня переглядела! А теперь ответь на вопрос.
Какой вопрос? Я забыла?
Ганс Андреевич напомнил.
А-а, да не хватает звена, вспомнила красавица и рассказала утаенную историю о посещении таинственной залы, любви с мумией и окровавленной клипсе.
Ганс Андреевич поцокал языком. А ты говоришь «лошадь».
Кстати, вспомнила! сказала девушка. Я была цирковой лошадью с таким вот султаном на голове. С перьями.
Ну, это к делу не относится. А, вот где эта клипса?
Она в кармане джинсов, которые я сдала.
Сдали? Напрасно. У нас крадут всё, что ни попадя.
Он встал. Попытаю удачи. Вдруг ещё не сперли.
Вернулся Ганс Андреевич минут через десять с Ингиными джинсами и сияющий. Я успел. Он протянул джинсы девушке. Достань!
Инга вытащила и положила на стол две клипсы. Ганс Андреевич осторожно взял ту, что была в пятнышках засохшей крови, поглядел на свет, достал из стола полиэтиленовый пакетик и положил туда украшение.
Не возражаешь, если я отнесу знакомым экспертам, пусть сделают анализ? Идет?..
Среди ночи Инга проснулась от ощущения чьего-то присутствия. Она открыла глаза над ней стоял Ганс Андреевич в накинутом на плечи халате. Больные, а их, кроме Инги, было еще пятеро, заворочались, завздыхали, «физкультурница» рядом всхлипнула.
Психиатр склонился над Ингой, заглядывая в глаза.
Вы что, испуганно шепнула Инга, дежурите, наверное?
Дежурю, дежурю, закивал врач и склонился еще ниже.