Гость, а это был мужчина лет тридцати, был не худым, какими бывают слабые нездоровые жители городов в энном поколении, а скорее худощавым, что свойственно тем, кто много времени проводит (или по крайней мере проводил) на действительно свежем воздухе и с рождения вобрал в себя упорство зеленой травы, вылезающей весной из земли. Такие люди обычно знают, но не говорят другим, что они хотят в каждый миг своего существования. Выражение глаз у него было такое, как у степной хищной птицы, вынужденной томиться в вольере петербургского зоопарка.
Я прервал какой-то важный разговор, но никто не посмотрел в мою сторону, даже тогда, когда я прошел в дальний угол гостиной и сел, закинув ногу на ногу, в кресло. Мне всегда чертовски приятно было провалиться в глубокую мягкую пропасть, после чего я обычно нажимал на кнопку дистанционного управления телевизором. Только сегодня странное было кино.
Разговор так и не возобновился. Через минуту молчания гость пошевелил ладонями, раскрыв их и слегка придавив поверхность стола, поднялся и вышел, засунув руки в карманы пиджака. Этот его последний жест разрушил создавшийся образ необычного человека. Лучше бы он выплыл в той же глубокомысленной позе, которую так строго поддерживал за столом.
Отец тоже поднялся и проводил его.
Уф! Просто гипнотизер какой-то! сказал он, вернувшись в комнату и опустившись во втором кресле.
Глава 2
В комнату вошел Алексей. Его длинная фигура, на костях которой уже начало нарастать правильное твердое в нужный момент мясо, появилась бесшумно. Брат явно стремился не привлекать к себе внимания, видимо, он чувствовал свою вину в чем-то и не хотел, чтобы ему о ней напомнили.
Приходили родные этой девушки, произнес отец, Мы были вынуждены солгать.
В комнату вошел Алексей. Его длинная фигура, на костях которой уже начало нарастать правильное твердое в нужный момент мясо, появилась бесшумно. Брат явно стремился не привлекать к себе внимания, видимо, он чувствовал свою вину в чем-то и не хотел, чтобы ему о ней напомнили.
Приходили родные этой девушки, произнес отец, Мы были вынуждены солгать.
Этот парень ей никто! горячо ответил Алексей.
Отец повернулся в мою сторону:
Андрей, ты раньше бывал во дворе, может, видел когда-нибудь мужчину, который только что ушел?
Он сказал, что он брат Тамары! Неправда! снова подал голос Алешка.
Я начал смутно догадываться о сути конфликта. Но не о его глубине.
Если речь идет о внучке старого Мухадова, то я знаю только одного ее брата. Если у нее есть еще кто-нибудь, он появился в неподходящий момент ответил я и краем глаза посмотрел на Алексея. Он правильно понял мой тон и повернулся, чтобы выйти. При этом он что-то хотел сказать, но промолчал и только коротко ударил кулаком в дверной косяк. В этом было мое влияние именно я убедил его покинуть футбол и заняться боевыми единоборствами. Сам я иногда жалел, что меня в свое время не направили в этом смысле на истинный путь.
Давайте ужинать! это мама поднялась со своего места.
Я приготовлю на пятерых. прибавила она, выходя из гостиной.
Алексей ушел к себе. Через приоткрытую дверь до меня донеслась музыка, включенная негромко. Я подумал, что кто-то влияет на привычки брата. Сам я последовал за отцом, который скрылся в кабинете. Перед тем, как войти к нему, я зашел в свою комнату и достал из ящика стола утреннюю находку. Сквозь полиэтилен она не казалась столь удручающе мерзской.
Вот что я нашел утром сказал я, кладя мешок на стол перед отцом. Только не надо доставать: очень неприятно пахнет.
Отец дотронулся до пакета, расправил полиэтилен, заглянул внутрь и откинулся в своем кресле назад.
Чья это кроссовка?
Алексея. я сел на окно перед столом отца. В его кабинете не было места даже для пары стульев, кроме стола и кресла в нем смогли поместиться только книжные шкафы вдоль стен. Книг было много. Причем мне было трудно уловить смысл этого собрания. Ясно было только то, что отец покупал все, свидетельствующее о способности человека мыслить глубоко, широко и точно, а также то, что раскрывало границы мира за пределы, доступные среднему гражданину. Какое отношение имела, например, книга с названием «Скульптура и маски тропической Африки» к математике, которую отец преподавал в Политехе?
Ладно, надо с этим разбираться сказал отец и я понял, что больше ему сказать нечего. Или эта ситуация показалась ему достаточно сложной, чтобы делиться первыми догадками и строить умозаключения в присутствии неподготовленного слушателя. Я вышел и оказался на кухне, где вытащил прямо из-под рук матери мытую веточку укропа и уселся на табуретку, жуя ее. В гостиной затренькал телефон это отец набирал чей-то номер по параллельному аппарату из кабинета.
Разговаривал он минут десять, после чего положил трубку и заглянул в кухню.
Андрей, зайди ко мне попросил он.
Ситуация непроста начал он, снова садясь в кресло, а меня кивком головы послав на подоконник перед столом. Я позвонил Олегу Афанасьевичу, и вот что он смог сообщить. Впрочем, он скоро приедет к нам, но пока надо знать, что и отец кратко передал содержание своего разговора.